В секторе, где орудовал паук с песочными часами, все так же клубился дым. Пожар распространялся, и паук, бешено перебирая лапами, носился по своему поделенному на зоны участку. Мирасоль следила за перемещением дыма, одновременно выпуская стада горных белок и сурков.
Произошла ошибка. При слабом марсианском притяжении дымный воздух стремительно рвался наверх, а вниз устремился, заполняя вакуум, холодный свирепый ветер с долин. Остервенело полыхали мангры. В воздух взлетали изломанные сплетения горящих ветвей.
Паук кинулся в пламя, круша и топча огонь. Мирасоль рассмеялась, представив себе, как в банке данных у судей накапливаются штрафные очки. Ее осыпям огонь не грозил – нечему было гореть.
Стая ибисов образовала огромное крутящееся кольцо. В их разрозненных рядах метались темные силуэты летающих хищников. Полоса пара, оставленная метеором, начала скручиваться и ломаться. Угрюмый ветер набирал силу.
Загорелось в секторе змеи. Сама змея плавала в мутных водах моря, окруженная грудами ярко-зеленых водорослей. Прежде чем пилот змеи успел это заметить, пламя уже бушевало в огромной куче оставленного на берегу мусора. Преграды от ветра больше не существовало. Воздух устремился вниз по оголенному склону. Извиваясь и сверкая искрами, встал черный столб дыма.
От влетевшей в него стаи ибисов осталось совсем немного – некоторые птицы горели на лету. Мирасоль стало страшно. Поднимаясь к ободу кратера, дым остывал и начинал распространяться вниз и в стороны. В воздухе возник вихрь, бублик из горячего воздуха и холодного ветра.
Краулер разбрасывал охапки сена с высоким содержанием семян для карликовых архаров. Прямо перед Мирасоль с неба упал ибис; к шее его присосалось темное выгибающееся нечто – сплошь когти и зубы. Мирасоль рванулась вперед и раздавила хищника, потом остановилась и встревоженно посмотрела на другую сторону кратера.
Пожар распространялся неестественно быстро. Маленькие клубы дыма появлялись в десятках мест – кучи сваленных деревьев вспыхивали одна за другой. Преобразованный мозг Мирасоль начал искать в происходящем систему. Огонь в секторе богомола разгорался в таких местах, куда горящие обломки явно не могли долететь.
В зоне паука пламя перекидывалось через просеки, словно бы их не замечая. Система была, но какая-то нездоровая, неестественная; казалось, разрушение наделено самостоятельной силой и черпает силы само в себе.
Всепожирающий пожар принял вид полумесяца. Мирасоль почувствовала глубокий, парализующий страх из-за утраты контроля над ситуацией – такой испытывает космонавт, заслышав свист воздуха, уходящего через пробоину, или самоубийца при виде первого фонтанчика алой крови.
Через час сад скрылся из виду под жарким ураганом распада. По краям плотные столбы дыма сгустились в грозовые фронты. Постепенно над кратером кольцом поднялась серая дымка, простреливаемая искрами, извергающая пепел как будто дождь. Под зловещим кольцом метались орущие птицы, падая десятками, сотнями. Их тела усеивали поверхность моря. Яркое оперение тускнело от пепла, который пропитывал серый воздух.
Машины конкурентов продолжали сражаться с пламенем, пробившись в целости и сохранности через обугленные края пожара. Усилия их были совершенно напрасны – жалкий ритуал перед катастрофой.
Даже яркая, злобная чистота огня потускнела, растеряв силы. Не хватало кислорода. Пламя опадало, растекалось медленнее, испуская темный, омерзительный, густой от не прогоревшей сажи дым.
Там, где прошел огонь, не могло выжить ничто, нуждающееся в воздухе. Погибло даже само пламя, и лишь дым лизал закопченные, поникшие склоны.
Мирасоль видела, как по осыпи, выбиваясь из сил, карабкаются в поисках воздуха полосатые газели. Они вращали темными, только что из лаборатории глазами в извечном животном страхе. Шкуры их были опалены, бока вздымались, из ртов капала пена. Одна за другой они умирали в судорогах, лягая безжизненный марсианский камень, и скатывались по склону вниз. Это было жуткое зрелище – образ погибающей весны.
Внимание Мирасоль привлекло чуть заметное красное пятно ниже по склону, слева. Среди скал крался какой-то большой красный зверь. Она развернула краулер и осторожно подобралась к нему; лицо ее сморщилось, когда по лобовому стеклу растекся темный ядовитый дым.
Она засекла зверя, когда тот вылезал из укрытия. Это было опаленное, хрипло дышащее существо, похожее на громадную красную обезьяну. Она бросилась вперед и схватила зверя руками краулера. Поднятый в воздух, он царапался и брыкался, молотя по манипуляторам дымящейся веткой. Исполненная отвращения и жалости, Мирасоль раздавила зверя. Корсаж из плотно подогнанных перьев ибиса лопнул, и она увидела окровавленное человеческое тело.
С помощью захватных устройств Мирасоль потянула за тугой пучок перьев у него на голове. Маска порвалась и слетела, и голова мертвого человека упала на грудь. Она запрокинула голову трупа назад. Открылось лицо, татуированное звездами.
Орнитоптер парил над выжженным садом, плавно, будто во сне, взмахивая длинными красными крыльями. Мирасоль наблюдала за раскрашенным лицом Сорьенти. Ее корпоративное превосходительство не сводила глаз с экрана.
Мощные камеры орнитоптера выбрасывали на экран картинку за картинкой и освещали лицо Властительницы. Стол был усеян изящными безделушками: ингалятор в чехле, полупустая груша, украшенная драгоценными камнями, крошечный бинокль с ручкой, стопка кассет.
ebooksa