– Мы не похожи на других, – сказала она. – Они от нас отказались. И теперь мы можем делать с ними все, что только пожелаем, ведь, правда?
Переливчатый ее смех вгонял в дрожь. С балетной грацией Кицунэ перепрыгнула клавиатуру синтезатора.
Босая ее ступня пнула старуху в плечо, и яритэ со стуком упала. Лакированный парик, разметав ленты, отлетел в сторону. Голый череп старухи был покрыт сетью разъемов.
– Клавиатура… – вырвалось у него.
– Она – мой фасад, – пояснила Кицунэ. – Такова моя жизнь – фасады, фасады, фасады… Реально лишь наслаждение. Наслаждение властью.
Линдсей облизнул пересохшие губы.
– Дай же мне настоящее, – сказала она.
Одним рывком она развязала оби. Кимоно ее украшал орнамент из ирисов и фиалок. Кожа под кимоно – раз к такой прикоснуться, а там не жалко и умереть…
– Иди сюда, – позвала она. – Дай моим губам твои губы.
Приблизившись, Линдсей обнял ее. Горячий язык глубоко скользнул в его рот, принеся с собой пряный привкус.
Ее слюнные железы вырабатывали наркотик.
Они опустились на пол под мертвенным взглядом полуприкрытых старухиных глаз.
Ее руки скользнули под его кимоно.
– Шейпер, – сказала она. – Я хочу твое тело.
Теплая ладошка ласкала пах. Он подчинился.
Линдсей лежал в куполе Рюмина на полу, прижав ладони к вискам. На левом его запястье был золотой браслет с двумя рубинами. Черное атласное кимоно с едва заметным тканым рисунком из ирисов и брюки-хакама соответствовали самой последней моде.
На правом рукаве кимоно красовалась эмблема фиктивной корпорации «Кабуки Интрасолар» – стилизованная белая маска с черной и красной лентами поперек глаз и рта. Задравшийся рукав кимоно обнажал кровоподтек от укола на сгибе локтя. Он работал на стимуляторах.
– Хорошо, – сказал Линдсей, снова поднося к губам микрофон. – Сцена третья. Амисима. Сихэй: «Сколь далеко ни уйдем, нигде не отыщется места, отмеченного знаком самоубийства. Погибнем же здесь». Далее – Кохару: «Да, поистине так. Одно место не лучше другого, чтобы умереть. Но я подумала: найдя тела наши рядом, люди скажут, что Сихэй и Кохару совершили самоубийство любящих. Представляю, как возненавидит и проклянет меня твоя жена. Так убей же меня здесь, а потом найди себе место подальше». Опять Сихэй…
Внезапно Линдсей замолчал. Рюмин, пока он диктовал, занимался странным каким-то делом. Нечто наподобие ленточек плотной коричневой бумаги он уложил продолговатой кучкой на листке тонкой белой бумаги, после чего свернул из белой бумаги трубочку и заклеил языком шов.
ebooksa