Нож – шея.
Нож – шея.
Нож – шея.
Мое лицо забрызгано его кровью. Он хрипит и падает замертво.
А теперь бежать. Бежать!
Ноги сами несут меня в нужном направлении. Пистолет доставляет крайнее неудобство… Сейчас бы кобуру…
Когда до подземки остается буквально пара секунд, то за спиной раздается чей-то крик, тонущий в бесконечной стрельбе солдат. Сколько они выпустили пуль? Хватило бы уничтожить население небольшого поселка.
– Парень! Стой! Постой же! – кто-то зовет, но я уже, перепрыгивая через одну ступеньку, спускаюсь в переход.
Крик за спиной повторяется и вдруг обрывается…
Тишина. Абсолютная тишина.
Я перевожу дыхание и оцениваю подземку протяженностью не больше сотни метров.
Разлагающиеся трупы – все, что здесь есть. Пол усеян вздутыми телами с выпученными глазами, губами, языками…
Копошатся личинки.
Жужжат полчища мух.
Немного жалею, что Голос вернул обоняние.
Голос по-доброму усмехается. Раз уж захотел, то справлюсь. Напрягает не запах, а отсутствие Диких.
Ходячих Диких.
Только мертвецы. Только лежат…
Я потуже затягиваю футболки на предплечье, с трудом делаю глубокий вдох и, поборов рвотный позыв, быстрым шагом двигаюсь вперед. Лавировать между телами – задача не из легких: три раза спотыкаюсь, один раз поскальзываюсь на крови, но удерживаю равновесие.