Псевдо

– Как знаешь, – бормочу я и мчусь вперед, пока путь свободен от Диких.

И вдруг я слышу гитару. Поворачиваю голову на звук – на подоконнике второго этажа одного из ближайших домов сидит бородатый парень с поблескивающей на солнце серьгой в ухе. Ноги он свесил вниз, в зубах держит сигарету, а в руках – гитару и наигрывает на ней какую-то мелодию. На тротуаре под ним шаркают несколько Диких.

Вдалеке раздается пара выстрелов, и парень бросает взгляд туда, откуда они доносятся и перестает играть. Затянувшись в последний раз, он отправляет окурок в тварей и замечает меня.

Я чуть сбавляю темп…

Еще два выстрела. Он ударяет по струнам и начинает петь:

Почему-то всегда так незыблемы цели,Разрушать города, видеть в братьях мишени…

Немного играет довольно быстрым боем и продолжает:

Мы могли быть другими, но мы те кто мы есть,Предавали, любили и сражались за честь.Разменяв на патроны слёзы жён и детей,Шлём мы к чёрту законы, вещи есть поважней…

На припеве он играет громче, сменив бой:

Почему-то всегда так незыблемы цели,Разрушать города, видеть в братьях мишени.Эхо войны сквозь поколение,Мы обречены, не видать нам прощения…

Я вновь ускоряюсь. Диких не видно, кроме тех, что шаркают под окном парня, который поет уже новый куплет:

На руинах живут, догорает покойЭто выбрал не ты, но твоею рукойТы же ей обещал вернуться живым,Но ты ей не сказал, что вернёшься другим…[11]

Его хрипловатый голос разлетается по округе, наполняя тихие улицы живым звуком…

– Хорошо поет.

– Может, из местной группы? – я оглядываюсь назад, но окно, на котором он сидел, пустует.

Внизу никого, кроме Диких, значит, просто ушел в квартиру…

* * *

У входа в супермаркет лежат два велосипеда. Проверяю их целостность – оба в отличном состоянии. Один подготавливаю для заезда до центра…

Удача? Возможно.

Консервы и вода – все, что мне нужно. Взять сразу и без остановок мчать к Артему и Еве… Неизвестно где и на какое время мы можем застрять.

Я стою напротив разбитых стеклянных створок – вход. Обдумываю план, которого нет. Прокрасться и забрать… Проще простого.

И не умереть.

Стараясь не наступать на осколки, я захожу внутрь.

Смрад здесь стоит примерно такой же, что и в переходе. Нос понемногу привыкает, но к горлу все равно периодически подкатывает рвотный ком.

Свет в помещение проникает только через небольшие окна под потолком. Ни одна лампочка не горит. В проходах между кассами друг на друге гниют вздутые тела, а на полу – продукты. Из глубины супермаркета доносятся шарканье ног и приглушенные хрипы.