«Не оглядывайся», — скомандовал себе Дэвид. — «Это тебя не касается. Полиция сейчас ни к чему. Документов у меня с собой нет, начнут докапываться, узнают про чудесное окно, потом остаток своей жизни проведешь в каком-нибудь секретной лаборатории».
Сзади собиралась толпа, кто-то кричал:
— Господи, что это за мерзость? Откуда она здесь взялась?
Дэвид только ускорил шаги. Ощущение нереальности происходящего стало поистине гнетущим.
Увидя на углу забегаловку с хвастливым названием «Запруда», где он любил во времена коротких отпусков пропустить стаканчик другой скотча, Дэвид без промедления зашел в тренькнувшую дверь.
Чарли был на месте.
— Слушаю вас, — повернулся он.
— Слава богу, а то я уж стал подозревать, что меня никто не узнает и все считают за привидение! — с облегчением вырвалось у Дэвида.
— Слушаю вас, — повторил Чарли.
— Двойной виски, — заказал Дэвид.
На лице бармена возникло выражение нетерпения:
— Что будете пить? Заказывайте.
У Дэвида еще при первых произнесенных им словах возникло ощущение, что он говорит словно в воду. Слова звучали глухо, вязли в невидимой преграде.
— Виски! — в отчаянии крикнул он, но его опять не услышали.
В этот момент тренькнула входная дверь, и вошедший начал с порога возбужденно делиться переполнявшими его впечатлениями:
— На улице такая авария! Представляешь, Чарли, машина вляпались в такое дерьмо! Господи, что это у вас? — в последнем восклицании прозвучала смесь испуга и негодования.
«Что?» — в отчаянии подумал Дэвид. — «Про меня говорят как о неодушевленном предмете?»
Словно прокаженный пряча лицо, он стремглав бросился вон из некогда любимого бара. Теперь он его ненавидел.
Двери заведения оказались вымазаны тягучей липкой массой, похожей на полузастывший клейстер.
— Дверь бы почистил, ублюдок! — крикнул он и тут же почувствовал, что граница, отсекающая его от реальности, стала еще толще.