— Ну как, салажонок, на чем договоримся?
— Ну… я не собираюсь убивать тебя.
— Понято. И костей ломать не будем — ничего такого, что может помешать пойти в следующий десант. Разве что нечаянно что-нибудь случится. Идет?
— Идет. Погоди, надо бы рубаху снять.
— Испачкать боишься…
Эйс расслабился. Я начал снимать рубашку, и он ударил меня в колено. Без злобы. Решительно и без колебаний.
Но моего колена там уже не было — меня тоже кое-чему учили.
Настоящий бой длится, как правило, секунду или две — этого времени достаточно, чтобы убить человека, отключить его или сделать неспособным продолжать бой. Но мы договорились серьезных травм не наносить, а это уже другое дело. Оба мы были молоды, в отличной форме, отлично натренированы и приучены терпеть боль. Эйс был потяжелей, а я, похоже, побыстрее. При таких обстоятельствах все дело в том, кто первым будет выбит из колеи — или кому скорее повезет. Но нам на везение рассчитывать не приходилось — мы ведь солдаты и профессионалы.
Поэтому все затянулось надолго. Утомительно и больно. Подробности были обычными, а поэтому не стоит их описывать. Да и времени на запоминание подробностей у меня не было.
Потом вдруг оказалось, что я лежу на спине, а Эйс брызжет мне в лицо водой. Он поднял меня и прислонил к переборке.
— Тресни мне.
— А?
В глазах у меня двоилось.
— Джонни… ну, тресни.
Лицо его расплывалось у меня перед глазами. Я с трудом собрался и ударил, изо всех сил. Их едва хватило бы, чтобы убить полудохлого москита. Глаза Эйса закрылись, и он шлепнулся на палубу, а я вцепился в стойку, чтобы не последовать его примеру.
Он медленно поднялся и потряс головой.
— Ладно, Джонни, я все понял. Больше не буду на тебя бычиться… и никто в отделении — тоже. Ладно?
Я кивнул, и голова моя дико заболела.
— Руку?
Я пожал его руку, что тоже было здорово больно.