Царский пират

– Но мы не ливонцы, – приложил обе руки к груди молодой пленник. – Мы – баварские дворяне. Мой брат и я отправились из родного дома, куда глаза глядят в поисках славы и доблести. Нам сказали, что везут воевать с мусульманами и дикарями, а сейчас мы видим, что были обмануты. За что же нам страдать на этом проклятом острове?

Выслушав эту сбивчивую речь юноши, Степан с Василием надолго замолчали. Им многое было непонятно в сказанном.

– Бавария – это королевство на юге германских земель, – вмешался Марко Фоскарино, поняв, что без его помощи не обойтись. – Это место гораздо ближе к моей родной Венеции, чем к здешним местам. На самом деле даже непонятно, зачем и каким образом баварские юноши забрались так далеко.

Глава 3

Баварские рыцари

Они подошли к городским воротам на закате, когда уже стало темнеть. В город стража их впустила, но ведь нужно было еще найти себе пристанище на предстоящую ночь. Или на две ночи, или на три…

Братья были в пути уже месяц и миновали за это время много городов. Они хорошо усвоили, что свой путь нужно строить так, чтобы прийти в очередной город, где придется ночевать, в середине дня. Тогда еще есть возможность пройтись по улицам и присмотреться к постоялым дворам. А присмотреться – значит выбрать. А выбрать – значит сторговаться в цене за постой и за еду.

Прийти же в город вечером означало с самого начала поставить себя в крайне невыгодное положение. Когда стемнеет и улицы станут непроходимыми из-за кромешной тьмы, придется зайти в первый попавшийся постоялый двор. А там уж уповать только на совесть хозяина, который увидит перед собой двух путешественников и будет иметь возможность диктовать им любую цену…

А ночевать на улице нельзя, пусть даже ночи случались теплыми: городская стража так и рыскала, отлавливая бездомных путников. Найдя ночующих на улице, сначала тащила в тюрьму, а утром – в Ратхаус, где после долгого ожидания подозрительным личностям предстоял допрос с пристрастием.

Такое с ними однажды уже случилось, и братья не хотели повторения. В середине пути, в Лейпциге, их схватили на улице в ночное время. Ну и натерпелись же они сначала холода в тамошней городской тюрьме с каменными сырыми стенами, а затем во время допроса в огромном зале Ратхауса, облицованном камнем, с высокими стрельчатыми окнами, выходящими на базарную площадь.

– Кто вы? – строго спросил ратман, осмотрев приведенных к нему задержанных.

– Братья фон Хузен, – ответил Франц. – Из Нижней Баварии.

Он всегда отвечал первым и первым же заговаривал, когда нужно было о чем-то спросить или обратиться с просьбой. Альфред старше на два года, но зато Франц считался бойчее…

Вот и тогда он говорил с ратманом смело, без запинки. В конце концов, чего им бояться? Никаких законов Священной Римской империи они не нарушили.

– А сколько вам лет? – поинтересовался ратман – высокий и худой мужчина с пергаментно-желтым лицом, одетый в роскошный костюм из синего сукна, с золотой цепью на груди. – И куда вы направляетесь?

– Моему брату двадцать лет, – ответил Франц, взглянув на стоявшего рядом Альфреда. – А мне восемнадцать. Мы идем на север, в город Любек. Точнее, – добавил он, – нам нужен порт Любек.

Братья стояли перед ратманом, развалившимся на стуле с высокой деревянной спинкой. Сзади переминались с ноги на ногу два стражника, которые утром привели их из тюрьмы.

Ратман перевел взгляд на Альфреда.

– Скажи, – сказал он, – твой брат умеет говорить? Судя по твоим словам, он старше тебя. Так что же он молчит? Эй, юноша, как тебя зовут?

Альберт чуть качнулся вперед и, словно выходя из задумчивости, негромко назвал свое имя.