– Сейчас будет.
Кабинет был аккуратно прибранный, в строгом деловом стиле, ничем не примечательный, хотя Армстронг обратил внимание на дорогие стулья, письменный стол, радиоприемник и другие вещи.
– Подарки от благодарных клиентов, – беззаботно произнес Смит. – Я оставлю тебя на пару минут.
Армстронг кивнул и набрал номер.
– Да, Брайан?
– О, привет, Роберт! Как у тебя? Старик говорит, что ты должен доставить ее в Главное управление, а не проводить расследование в Восточном Абердине.
– Хорошо. Мы как раз сейчас выходим. В Главное управление, говоришь? А в чем причина?
– Не сказал, но он сегодня в хорошем настроении. Похоже, нынче вечером у нас будет «шестнадцать дробь два».
Интерес Армстронга обострился. «Шестнадцать дробь два» на языке Эс-ай значило, что раскрыт агент или агенты противника и будет произведен арест.
– Это имеет какое-то отношение к нашей проблеме? – осторожно спросил Армстронг, имея в виду «Севрин».
– Возможно. – Пауза. – Помнишь, что я говорил о нашем лазутчике? Я убежден больше, чем когда-либо, что был прав. – Брайан Квок перешел на кантонский, используя на случай, если его подслушивают, туманные выражения и косвенные намеки.
Армстронг слушал с растущим беспокойством: его лучший друг рассказывал об имевшей место на ипподроме продолжительной встрече Кросса и Суслева.
– Но это еще ничего не значит. Кросс знаком с этим типом. С ним даже я пил пару раз, пытаясь что-нибудь выведать.
– Возможно. Но если лазутчик – Кросс, было бы вполне в его духе обмениваться информацией у всех на виду.
От тревожного предчувствия Армстронга стало подташнивать.
– Сейчас не время, дружище, – проговорил он. – Потолкуем, как только я приеду в Главное управление. Может, побеседуем за ланчем.
Последовала еще одна пауза.
– Старик хочет, чтобы ты явился к нему, как только доставишь эту
– Хорошо. До скорого.
Армстронг положил трубку. Вернулся Смит и задумчиво вручил ему чашку кофе.