— Вперед! Ради всего святого, вперед! Выше, выше!
Его носильщики переглянулись и понесли его дальше. Едва они, уставая, замедляли шаги, как слышался опять тот же хриплый, полный муки крик:
— Вперед, вперед!
И они шли, они поднимались.
— Выше! Выше! — стонал, не открывая глаз, умирающий император.
И смолк этот крик только тогда, когда грузное тело Наполеона лежало на самой вершине холма, откуда на огромное пространство видны были болота Чури.
Багровые лучи солнца падали прямо на восковое лицо императора, но когда Мак-Кенна вздумал защитить его лицо от света, развесив на веслах какую-то тряпку, Наполеон тревожно завозился, застонал:
— К свету! К свету! — молил он.
И успокоился, когда Джон Браун нетерпеливо сорвал и швырнул в сторону заслонявшую солнце тряпку.
— Трубач! — неожиданно звонким голосом крикнул Наполеон, приподнимаясь и раскрывая широко глаза. — Труби сигнал! Барабанщики! Бейте тревогу! Солдаты! Сомкни ряды! У знамени, у моего знамени! Друзья! Вы слышите? Помощь близка! Надо продержаться еще четверть часа, и мы будем спасены! Трубач! Играй «Марсельезу»!
— Пойте «Марсельезу»! — посоветовал Джону Брауну Мак-Кенна. — Ведь у вас голос есть… Лишь бы он слышал знакомые звуки.
Тряхнув головой, Джон Браун громким и звучным, но дрожавшим от волнения голосом запел слова великого французского гимна.
При первых же звуках его пения лицо Наполеона прояснилось, на устах показалась улыбка, глаза просветлели, взор стал осмысленным.
— Так, так, мой трубач! — прошептал он. — Громче, громче! Я награжу тебя! Я повешу на твою широкую грудь орден «Почетного Легиона», тот самый орден, с которым я не расставался десять лет… Громче, трубач.
И Джон Браун, напрягая все силы, бросал в пространство слова призыва к бою: «Грядет день славы».
Пронзительный женский крик отозвался на этот голос от подножья холма. Вылетевшая из тростниковых зарослей шлюпка врезалась в берег рядом с пирогой, привезшей Наполеона. Стройная белая женская фигура спрыгнула на островок и стрелой помчалась на вершину холма.
— Наполеон! Мой Наполеон! Я нашла тебя! Я иду к тебе! — кричала полным слез голосом бегущая женщина.
— Еще три минуты, — прошептал совсем слабым голосом Наполеон.
— Еще… две… Еще… одна минута.
— Наполеон!
ebooksa