Ленин жыв!

22
18
20
22
24
26
28
30

  Метро-дрезина стояла в ожидании пассажиров с открытыми дверями. Кирилл зашел внутрь без приглашения и плюхнулся на сиденье. Рядом сел Бродский. Но, через пару секунд, он все-таки не выдержал ядовитого запаха одеколона и освежителя и пересел на сиденье подальше от Кирилла.

  Вагон, как и в первый раз, тогда, месяца три назад, задрожал, двери зашипели и сдвинулись. Через мгновение, они были в пути. Вагонетку бросало по катящимся рельсам из стороны в сторону. И вновь унылый скрежет металла, об металл и скрип колес на стыках отдавался в пустоте тоннеля. Кирилл, вспоминал ту, первую поездку тут, в Москве очень, давно. Он, так мечтал в детстве и ждал момента, когда мог прокатиться по московскому метро...

  Луч прожектора, шарил по темному пространству и вновь запах сырости и плесени. Скорость движения электро вагончика сегодня была еще выше, чем в прошлый раз. Тусклые лампы, редко висящие на бетонных стенах, словно слились в одну светящуюся полоску, и уже не просто отмеряли километраж пути, а проглатывали их.

  Сколько они ехали, Кирилл не мог понять, но то, что больше чем полчаса, это точно. Довольно далекая поездка, если судить и по скорости этой спец дрезины. Наконец вагон начал резко тормозить и, дрезина, вылетала из темноты туннеля на свежий воздух. Через окна по глазам резанул настоящий солнечный свет, он буквально ослепил. Кирилл зажмурился от неожиданности и прослезился. Капли покатились из глаз градом. Шутка ли! Глаза столько времени не видели настоящего солнечного света! Скорость резко упала и, Кирилл, растирая глаза кулаками, потерял равновесие, ткнулся в сиденье. Наконец вагон окончательно остановился. Дверки зашипев, раздвинулись.

  Это был небольшой уютный перрон прямо под открытым небом! Правда сверху видно от дождя была пристроена небольшая крыша, но, а так все очень напоминала загородную какую-то маленькую станцию для электрички.

  Их уже встречали несколько солдат в летних мундирах, с короткими рукавами, пара типов в штатских в темных солнцезащитных очках и приятной наружности дама, лет сорока пяти на вид, с фривольно открытым декольте на блузке и немного коротковатой для ее лет, юбкой. Ее солнцезащитные очки были использованы в качестве заколки и поддерживали большую копну волос на голове.

  Бродский, ехидно улыбнулся и, поцеловав галантно руку даме, поприветствовал ее:

  - А вот и мы! Екатерина Павловна! Вы как всегда на сто!

  Дама дежурно улыбнулась и, покосившись на Кирилла, ответила немного презрительным тоном:

  - Спасибо голубчик, ты врешь как всегда мастерски!

  Бродский еще раз поцеловал даме руку и кивнул на Лучинского:

  - Вот, как и просили доставил!

  - Очень приятно! - дама, пристально всматриваясь в глаза Кирилла, протянула ему руку, причем как-то кокетливо изогнув ее в кисти.

  Но, Кирилл не стал целовать запястье, а лишь дотронулся до пальцев этой стареющей красотки и буркнул:

  - Если честно, то мне все равно. Вы ведь так хотите, что бы вам, не врали? Вот я и не буду! - Кирилл зло улыбнулся.

  - Какая прелесть! - вздохнула дама и толкнула Бродского. - Ну, что замер, представляй!

  - Ах, да! - спохватился тот. - Позвольте представить! Государственный женский секретарь, главный официальный сопровождающий - Екатерина Петровна Ахмадулина.

  Кирилл, взглянул на роскошные формы дамы и тяжело вздохнув, всплеснул руками:

  - Как я сразу не догадался... ведь и женщин знаменитых... тоже надо как-то пристроить в этой... пирамиде абсурда... кстати, что это за женский секретарь... официально сопровождающий? Эскорт услуги гос уровня?

  - А вот пошлить не надо! Не надо! Все очень серьезно! - зло сказала Ахмадулина.