– Нет, но кажешься себе хрупким, как грампластинка.
– Господин Гитлер… я звоню, чтобы спросить: не хотите ли вы написать книгу?
– Уже написал, – ответил я, – даже две.
– Знаю. Десять миллионов экземпляров. Мы под впечатлением. Но человек с вашим потенциалом не должен делать перерыв на восемьдесят лет.
– Видите ли, не все было в моих силах.
– Вы, разумеется, правы, я понимаю, что не так-то просто сосредоточиться на сочинении, когда русский разъезжает над бункером.
– Именно так.
Я сам не мог бы выразиться более удачно и был приятно удивлен чуткостью госпожи Гольц.
– Но теперь русского нет. И хоть мы наслаждаемся вашим еженедельным обзором по телевизору, мне видится, что настало время, чтобы фюрер вновь представил широкое изложение своего взгляда на мир. Или же… пока я тут не сделала из себя полную идиотку – у вас уже есть договоренности с кем-то?
– Да нет, я обычно печатался в издательстве Франца Ээра, – ответил я и сразу же понял, что оно наверняка уже тоже пребывает в состоянии вечной спячки.
– Могу предположить, что у вас давно уже не было контактов с вашим издательством.
– Вообще-то правильно, – подтвердил я. – И вот я задаюсь вопросом: кто же сейчас получает за меня авторские отчисления?
– Насколько я знаю, Бавария[85], – ответила госпожа Гольц.
– Какая наглость!
– Вы, конечно, можете подать в суд, но сами знаете, как это бывает…
– Кому вы рассказываете!
– И поэтому я была бы счастлива, если бы вы пошли более простым путем.
– И каким же?
– Напишите новую книгу. В новом мире. Мы с удовольствием ее издадим. Поскольку мы с вами профессионалы, буду говорить начистоту…
И наряду с рекламной кампанией широкого размаха она предложила аванс такого размера, что он даже в этих сомнительных евроденьгах вызвал у меня серьезное уважение, чего я, разумеется, пока не стал показывать. Кроме того, я мог выбирать помощников по своему усмотрению, и их работу тоже оплачивало издательство.