– Они сказали, что перезвонят, – попыталась она оправдаться. – Это было так важно?
– Это касается Германии! – с негодованием отрезал я.
– Блин, – пробормотала она, вновь уткнувшись в телеэкран. – А может, эсэмэска приходила?
– Я! С ней! Не! Знаком! – яростно рявкнул я и раздраженно зашагал в комнату, чтобы продолжить мои телеисследования. – Эту особу, наверное, уже судят за то, что она потеряла место производственного обучения!
Глава VIII
Невероятно, насколько легче люди узнавали меня в моей привычной форме. Едва я сел в таксомотор, как шофер поприветствовал меня радушно, хотя и чересчур весело:
– Здрасьте, уважаемый! Опять к нам пожаловали?
– Именно так, – ответил я и назвал ему адрес.
– Ясненько!
Я откинулся назад. Я не заказывал какой-то особенный автомобиль, но если это была типовая модель, сидеть в нынешних машинах оказалось весьма приятно.
– Что за машина? – мимоходом поинтересовался я.
– “Мерс”!
Меня внезапно окутала волна ностальгии, блаженное чувство защищенности. Я вспомнил Нюрнберг, блистательные съезды НСДАП, поездки по чудесному старому городу, ветер позднего лета или ранней осени, который словно волк терся о козырек моей фуражки.
– У меня тоже был такой, – задумчиво произнес я. – Кабриолет.
– И как? – спросил шофер. – Хорошо катается?
– Да у меня прав нет, – машинально ответил я, – но Кемпка[25] не жаловался.
– Вождь, а не водит! – расхохотался шофер. – Неплохая шутка!
– Но старая.
Наступила короткая пауза. Потом шофер опять завел разговор:
– И как тачка? Еще бегает? Или продали?