Он снова здесь

22
18
20
22
24
26
28
30

И протянула мне руку.

Я пожал ей руку, сел и коротко спросил:

– А кто вы?

– Вера Крёмайер, – ответила она. – Как круто! И че ж это? Метод Страсберга, да?

– Простите, что?

– Ну, как все эти… де Ниро… Пачино? Метод Страсберга? Когда прям не выходят из роли?

– Видите ли, фройляйн Крёмайер, – твердо сказал я, приподнимаясь, – я не совсем понимаю, о чем вы говорите, но самое важное – чтобы вы понимали, о чем говорю я, и потому…

– Ой, вы правы, – фройляйн Крёмайер двумя пальцами вынула изо рта жвачку, – мусорка-то есть? А то вечно забывают. – Оглядевшись и ничего не найдя, она сказала: – Моментик, – сунула жвачку обратно в рот и вышла.

Я несколько неловко остался торчать посреди комнаты. Опять сел. Вскоре она вернулась с корзиной для мусора в руке. Поставила ее на пол, вновь вынула изо рта жевательную резинку и с довольным видом бросила в корзину.

– Ну вот так вот. – Она опять обернулась ко мне. – Какие у вас вообще планы, а?

Я вздохнул. Она тоже. Надо начинать с самого начала.

– Во-первых, – сказал я, – называйте меня “фюрер”. Или “мой фюрер”, если вам будет угодно. И я хочу, чтобы вы по-человечески здоровались, когда входите в помещение!

– Здоровались?

– Немецким приветствием! С поднятой правой рукой.

Ее лицо озарилось пониманием, и она мгновенно вскочила:

– Я же так и знала! Именно так! Метод Страсберга! Прям щас сделать?

Я утвердительно кивнул. Она бросилась за дверь, закрыла ее, потом постучала и, когда я сказал “Войдите!”, вошла и, горизонтально вытянув руку, проорала:

– ДОБРОЕ УТРО, МОЙФЮРЫР! – Потом добавила: – Надо ж так орать, да? Я в кино видела… – И вдруг испуганно запнулась и заорала: – ИЛИ НАДО ВСЕГДА ОРАТЬ? ПРИ ГИТЛЕРЕ ЧТО, ВСЕ ПОСТОЯННО ОРАЛИ?

Вглядевшись в мое лицо, она спросила обеспокоенным, но нормальным тоном:

– Опять неправильно, да? Как жалко! Че, не подхожу?