Палачи в масках шакалов схватили доску сплошь утыканную острыми бронзовыми шипами. Синух знал, что это такое. Он закрыл глаза, моля богов об одном — не дать боли взять над ним верх.
Но боли не было, когда палачи приблизились к нему, он попал в песчаный смерч и его тело словно пронзили миллионы горячих песчинок….
— Что? — первым опомнился Урах.
— Не знаю, — проговорил один палач. — Такого я еще в своей жизни не видел.
— Тело осужденного пропало, — прошептал второй палач. — Он исчез!
— Но как он мог исчезнуть из этого подземелья? — снова заговорил Урах.
— Может, сам Анубис пожелал забрать его? Ведь это место прямо под храмом Великого Принца Запада!
— Не мели ерунды! — оборвал палача сириец. — Не стал бы бог вмешиваться в такие дела.
— Но тогда где он?
— Может быть, это проделки демонов пустыни? — предположил другой.
— А вот это может быть! — вскричал Урах, который уже думал, как объяснить фараону все произошедшее. — Демоны хитры и могут действовать во зло фараону и его верным слугам.
Палачи ничего не сказали на это. Они были людьми бывалыми и думали, что это произошло потому, что в подземелье привели невиновного. Но говорить про это вслух не решились.
— Вам стоит помалкивать о том, что произошло, — приказал Урах. — Если желаете сохранить свои собственные головы.
Палачи молча склонили головы. Молчать они умели…
Красная пустыня. Синух и дух пустыни Африт.
Смерч закрутил Синуха и он на время лишился чувств, а пришел в себя уже не в подземелье храма Анубиса, а в пустыне и вокруг него был лишь раскаленный песок.
— Где я? — спросил Синух сам себя.
Ответа не было. Он был один и вокруг был только песок.
— Я был в подземелье храма, — снова заговорил человек. — И меня хотели пытать. Этот мерзкий сириец приказал поставить меня на гвозди! И вот я здесь. Кто же это потрудился спасти меня?
На этот раз в ответ раздался голос.