— Да-да, я помню. Но если вы выслушаете меня, я приму католичество… Если только вы, конечно, захотите потом иметь такую прихожанку…
Отец Яков задумался на мгновение, внимательно всматриваясь в лицо молодой женщины и пытаясь угадать оттенок печали на нём.
Большие серые, почти бесцветные глаза на бледном и невзрачном лице. Пепельно-серые волосы, маленький не особо выразительный рот. Но пронзительный взгляд, взгляд, который пробирал, казалось, до самого естества, до самого мозга. И от него невозможно было спрятаться. Он притягивал…
Его размышление длилось не дольше и пяти секунд, но ему показались они вечностью, за которую он успел тысячу раз умереть и тысячу раз родиться заново.
— Я выслушаю вас, — наконец согласился он.
— Благодарю вас, святой отец.
«Надо же, он ставит общечеловеческие ценности выше церковных… Интересно-интересно…»
Приготовив всё необходимое для исповеди, Яков пригласил женщину занять одну сторону исповедальни, а сам присел в другой половине.
— Крепки ли вы в вере, святой отец? — неожиданно последовал вопрос.
Яков удивлённо посмотрел на Анжелу сквозь резную решётку.
— Что вы имеете в виду?
— Насколько крепки вы в своей вере в Бога, чтобы выдержать то, что я вам расскажу?
— Вы хотите меня испугать? — снисходительно поинтересовался он, несколько растерявшись.
— Нет, — почти равнодушно ответила Анжела. — Но если есть атрибуты, которые помогают вам сохранять присутствие Духа и веры в Спасителя, то самое время взять их в руки.
— Господи! Да что же вы собираетесь поведать мне такого ужасного, что требуется столь пространное вступление?
— Просто хочу вас предупредить заранее, чтобы потом мне не предъявляли обвинений в искушении слуги Бога.
— Это становится уже интересно. Уж не хотите ли сказать, что вы…
— Не в коем случае, святой отец. Я не желаю вам зла. Мне просто необходима ваша помощь.
— Моя помощь? В чём? И кто вы?
— Я не могу вам сказать, вы не поверите. Или потребуете доказательств, а я не смогу вам их предоставить в силу ряда причин.