У обелиска

– К-какого Вия?

– Того самого. Гоголя читал, темнота?

– Ч-читал… в школе….

– Вот именно, что в школе, а Николай Васильевич один в один все описал. Сам, наверное, видел. Ну и, конечно, кончил не как Хома Брут.

– Что, «поднимите мне веки» скажет?

– Случалось… – Она вновь выглянула наружу. – Тогда тикать надо, и быстро, церковь эта только от обычной нечисти защитит.

– А от Вия?

– От него только твоя собственная сила сгодится. Так… пролетели, пора дальше двигать. Да не спи, сержант! Мне про тебя товарищ генерал сказали, дескать, ты парень горячий, глаз да глаз за тобой нужен, а тебя, эвон, за руку тащить приходится!

– Ничего не приходится! – горячо запротестовал Серега, оскорбленный в лучших чувствах. – Думаешь, «За отвагу» и «За боевые заслуги» мне просто так дали, потому что глаза красивые?

– Может, и потому, что красивые, – фыркнула она. – Может, в штабе писарица какая к тебе неровно дышала, вот и включила в списки!

– Тьфу ты! – У Сереги почти уже вырвалось, что, дескать, мне про тебя товарищ генерал говорил, что ты на оккупированной территории была, и вообще, но вовремя прикусил язык. Не иначе разозлить меня хочет, решил он. – Хватит чушь молоть, рядовая Коригина! Сказала, что идти можно, – так давай пойдем. Нам еще до Чертова Лога добираться. А то и… – Серегу понесло; надо ж как-то отдариться за то, что перетрусил, покуда до этой церквушки добирались, будь она неладна, – а то и спросить можно, с чего это ты тут так мешкаешь!

– Ага, тут не помешкаешь! – Она уперла руки в боки. – Думаешь, так просто тебя провести по-надо всеми минами, и колючками, и окопами, и траншеями! А ты тут чего удумал – скорее! Скорее только фрицам на зуб угодим! Думаешь, у них тут магов мало?

– Ничего я не думаю! Давай, Коригина, пошли, раз эта твоя сила нечистая пролетела! Сама только что сказала, мол, пора, а чего ж теперь мешкаешь?

– Погоди, сержант, забыл, что я про Вия говорила? – Она вновь замерла у окна. – Нечисть мелкая-то пролетела, да, а вот этот… А, вроде ничего. Пошли. Руку давай, горе ты мое! И на кой товарищ генерал тебя на мою голову навязал? Одна я б уже до самого Чертова Лога добралась и все, что надо, сделала б.

Серега только зубами скрипнул.

И дальше шли они не то по сказке, не то по яви. В лунном свете сержант замечал то какие-то обрезки траншей, то одиночные колья с петлями колючки, а то вдруг снова придвигались кресты, могилы, и – готов был поклясться Серега – мелькала та самая церквушка, которую они только что оставили позади, словно у нее выросли ноги.

Угу, курячьи, словно у избушки Бабы-яги.

Ничто их не остановило. Правда, заклинательница теперь то заставляла его замереть, согнувшись в три погибели, а то и бросившись ничком на землю, то, напротив, волокла за собой, впившись в запястье железной хваткой.

Останавливалась, тяжело дыша, разбрасывала какой-то порошок. Она вновь постарела, правда, в живого мертвеца уже не обращалась. Их никто не остановил, никто не заступил дорогу. И от этого сержанту становилось совсем худо. Он воевал два года, похоронил бог ведает скольких друзей и однополчан, выживал множество раз только, как ему казалось, чудом, и знал, что фрицы таких ошибок не допускают. Никакие чары не позволят вот так гулять по немецкой обороне, не замечая вообще ничего, словно ее тут и не было.

«Заманивает, ведьма фашистская», – снова подумалось ему. Как есть заманивает.