— Она жива? – только и выговорил я, не делая в корне бессмысленных сейчас попыток пошевелиться.
— Что? – удивилась Лесли. Что это со мной? Я же чувствую ее пульс. – Жива, командир, не беспокойтесь. Может быть, вам чем-нибудь помочь?
— Убить, – отозвался я. – В порядке эвтаназии.
Ладно, надо вставать. Я приподнялся.
— Лесли. Там у меня в аптечке болотно-зеленая коробочка. Найди мне ее, пожалуйста.
Должно помочь. Ненадолго – да мне надолго и не надо.
Щелкнула крышка, ампула прохладным хрупким цилиндриком легла в ладонь. Я сломал ей носик, набрал темно-красной жидкости в шприц. Нашел на сгибе руки вену. Наркотик огнем заструился по жилам. Действовал он мгновенно.
— Командир... – Лесли опасливо подняла брошенную ампулу и покрутила в пальцах. – А это не...
— Молчать, – резко оборвал я. Незачем. Есть у меня одна догадка, и я надеюсь, что поступаю правильно. Впрочем, другой возможности у меня сейчас и нет.
Лесли насупилась. Ребята в ожидании расселись на остальных кроватях – не тащить же Ласточку на руках. Мне нужны свободные руки.
У меня есть только час. За это время необходимо найти Нэйси и взломать наверняка засекреченный компьютер – да так, чтобы гаджеты при этом нечаянно не поубивали своих подопечных. А я в этом деле ни сном, ни духом. У нас в городе, вообще, нет никакой электроники, поскольку у нас спутников нет. Ничего сложнее телеграфа и телефона у нас отродясь не водилось, я о компьютерных технологиях только в старых книгах читал. Что делать – загадка.
Выходит, спутники все же есть – как-то же все это у них работает. Да еще и под землей... Интересно. Я собрал аптечку и засунул обратно в сумку.
— Дэннер... – едва слышно донеслось с кровати. – Зачем это я тебе нужна, интересно?..
Так она слышала. Меньше орать надо было. Что ж, я и не секретничал.
— От любопытства кошка сдохла. С тобой все в порядке?
Она после нескольких неудачных попыток, все же ухитрилась завязать блузку узлом под грудью, чтобы не распахивалась, и приподнялась.
— Вроде. Так я тебе нужна?
Да что же это такое! Ну, наговорил лишнего – так это не повод теперь всю жизнь мне это припоминать. С кем не бывает.
— Больше всех на свете, – серьезно отозвался я. Не поверила. По глазам вижу.
— А зачем?