— Уснешь тут...
Аура греет мощным упругим ровным теплом.
Дэннер вздохнул, сменил позу, вызывая всплеск энергии. Метнулись в темноту золотыми ленточками, замерцали гроздями сочной сирени, плеснули рыжие огненные сполохи. Черного не было. Почти не было... исчез цвет боли, растворился в гармоничном калейдоскопе.
— Надо идти. Ты как, в порядке?
Нет. Но тебе, родной, об этом знать необязательно.
— Смеешься? Да мне никогда так хорошо не было...
Он и, правда, усмехнулся.
— Знаешь, мы, вроде как, во сне... не хочу просыпаться.
— Почему это во сне?
— А наяву чернуха одна. Это только во сне все прекрасно. Изредка.
Зеленые глаза сияют из-под полуприкрытых век, и он впервые не тянет за ворот рубахи – не за что тянуть. Неоднократно замечала за ним эту привычку. Почему? Не хочет показывать шрамы? А сейчас – ему все равно?.. Ну, да, сон есть сон.
— Дэннер... если мы во сне, то я тогда, получается, кто? Вдруг я морок, а?
— А ты быстро учишься. – Вздох и взгляд в сторону. Взгляд больше не лучится. – Вот так вот и привыкают к безнадежности будущего.
— Так кто я?
Он открывает глаза, глядя вверх, затем закрывает обратно. И тихо, едва различимо, звучит голос, вдруг приобретший нерушимую твердость.
— Жизнь.
Жизнь... Вот ты и ответил на все вопросы. Жизни тебе не доставало. Именно жизни. Любви и тепла.
— Что с тобой?
Ну, вот и заговорил. Ну, зачем, зачем?! Сделай вид, что меня тут нет.
Однако притворяться слепым Дэннер был явно не в настроении. Вместо этого он остановился и перегородил мне дорогу. Да еще и заставил смотреть в глаза, подняв мое лицо за подбородок – ласково, но решительно.