Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах)

22
18
20
22
24
26
28
30

Я все еще косился в сторону Обреза, но он делал вид, будто меня тут нет. И правильно, к слову, делал. Меньше всего мне сейчас хотелось с кем-либо разговаривать.

Итак, я и, правда, ненормальный. Прекрасно. Это я с иронией. И плевать, что я давно об этом подозревал. Правда ведь всегда оказывается неприятнее всех догадок, вместе взятых. Обрез, стало быть, состоял тогда в моем отряде – поскольку командует он где-то в районе полутора, или чуть более, лет. Зачем он так?.. Что его так мучает?.. Факт спасения моей психованной шкуры? Или то, что произошло с остальными? Наверное, он жалеет о том, что не смог вытащить всех. И, может быть, поэтому ведет себя так, что врагов у него в городе не в пример больше, чем знакомых – при полнейшем отсутствии друзей. Тяжело ему, наверное...

Я держал за руку Аретейни, и рука крайне надоедливо саднила от соприкосновения с ее рукой, будто кто-то очень вредный методично натирал ее наждачной бумагой, а не я касался мягкой человеческой кожи. Болело все зверски. Я подозревал, что стану шарахаться от зеркал еще недели две – но это ничего, у меня хорошая регенерация. В голову настойчиво лезли слова песенки, и я сам не заметил, как принялся мурлыкать ее себе под нос. Песенка была несерьезная, шуточная и в чем-то даже примитивная – после драки, с такой болью, без необходимого количества кислорода особо не посочиняешь. Однако начиная со второй строфы, Ласточка принялась мурлыкать вместе со мной, о словах догадываясь по смыслу. Я удивленно на нее покосился и замолчал. Муза смоталась, махнув меня на прощание хвостом по ушам. Аретейни замолчала следом и на ходу обернулась ко мне.

— Весело, – сказала она. – Это чье?

Я пожал плечами.

— Ничье. Это так.

— Сам сочинил?! – распахнула глазищи Ласточка. Я отчего-то смутился.

— Да. Только что.

— Здо-орово... – протянула она, задумчиво уставившись на собственные ботинки. – А я, вот, так не умею.

— Я тоже не умею. Это оно само за меня умеет. – Я улыбнулся. Аретейни улыбнулась в ответ.

— Странные животные, – задумчиво произнесла она. – Откуда они такие взялись?

— Вовсе не странные, – решил я поделиться гипотезой. – Это, по-моему, мутанты.

Она резко обернулась.

— Думаешь?..

— Угу. Я у нее заметил глаза и сходство сразу с двумя биологическими видами. Сам я их, разумеется, не видел, но в книгах встречаются иллюстрации. У нас таких животных нет. И глаза, которые ей не нужны. Мне кажется, когда-то они были другими.

— Ого! – Ласточка распахнула глаза. – Так это все объясняет! Мутанты, заброшенный город, старые коммуникации, использование разных по времени изобретения видов оружия... Мамочка...

— Что объясняет? – заинтересовался я. – Не прерывай мысль.

Но мысли, видимо, суждено было не завершиться.

Сверху раздался какой-то металлический частый шелест, посыпалась каменная крошка, а мои ребята кинулись врассыпную. Я метнулся в сторону, дернув Ласточку за руку, она споткнулась – и мы оба полетели на пол.

Но тварь не нападала.