Последующие дни прошли в созвонах и хлопотах. Влиять на судьбу Белки я мог, только взяв её к себе на работу, а для этого требовалось решить огромное количество вопросов.
Пока всё это происходило, я несколько раз ловил на себе настороженный взгляд жены — она делала вид, что ничего не происходит. Я не верил ей ни на минуту, дома повисло липкое неприятное чувство недоверия и лжи. Помимо всего прочего у меня начало развиваться чувство вины — она ведь, в принципе, была хорошей женой. Детей у нас не было. Думаю, так и должно было случиться — наверху очень трепетно относятся к этому вопросу. Ей же их очень хотелось, это стало её навязчивой идеей, она говорила и, наверное, думала об этом постоянно. Понимая, что, скорее всего, это не должно сбыться ни при каких условиях, я всё больше погружался в состояние, близкое к неконтролируемой панике. Кому, как не мне, знать, что может значить рождение ребенка, который не нужен одному из родителей. А между тем современные медицинские технологии не стояли на месте. Контролировать их применение наверху становилось всё сложнее. Анри потом рассказал, что в последнее время к этому стали относиться очень серьезно, даже создали специальную группу. Сценарий загонял меня в угол и навязывал скорое решение, я впадал в апатичное состояние, которое ещё больше бесило её. То, что должно было произойти и чего я желал всем сердцем, уже сделало меня черствым и бездушным. В отличие от жены я уж точно знал самое ближайшее будущее, и места там для неё не было.
Глава 13. День рождения
Большая часть сентября прошла плодотворно. Первую неделю я искал Белке стол, компьютер и применение её многочисленным талантам, перепутанным в непонятный клубок с несколькими разноцветными кончиками. Я тянул за разные, каждый раз получая абсолютно непредсказуемый результат. За оставшееся время, к моёму удивлению, мы даже смогли провести несколько мероприятий, побывать в дюжине разных мест, придумав чёртову уйму безумных идей и даже конкретных планов! Мы будто вернулись на семь лет назад, так же интуитивно разделяя работу, постоянно болтая ни о чём, рассказывая друг другу всё, что придет в голову. Наметки легкого флирта придавали всему этому действу налет некоторой нереальности.
И вот наступил день её рождения. Купив с самого утра цветы, чем немало удивил жену, я отправился на работу. За окном стоял солнечный и недождливый конец сентября, из постоянно открытого окна слышались пояснения экскурсоводов речных трамвайчиков, объяснявших гостям Петербурга подробности создания и последующую нелёгкую послереволюционную судьбу стоящих на берегу канала дворцов и прочих достопримечательностей. Она смотрела в открытое окно, когда я вошел. Закрыв дверь на защелку, я подошел к ней сзади, обнял и тихо сказал:
— Давай целоваться.
Глаза у меня были, наверное, совершенно безумные, но она их не видела. Мы были заняты. В этот момент я ни о чём не думал и был абсолютно счастлив.
Потом, как в тумане, в разное время дня приходили несколько друзей, мы распили бутылку мартини на всех и, наконец, вечером остались с ней одни. Я сидел около окна и курил. Она подошла ко мне и уселась на колени. «Что же ты со мной делаешь, Экселенц», — думал я остатками рассудка. Наступало четкое ощущение правильности происходящего, а также неизбежного огромного неконтролируемого геморроя для всех участников этого Сценария, о котором обычно наверху не думали, предпочитая сосредоточиться на общей генеральной линии.
Анри сидел за подоконником на карнизе за окном и допивал мой коньяк и ждал распоряжений. На нас с Белкой ему было совершенно наплевать — ангелов не интересуют человеческие чувства. Я попросил его немного задержать жену срочным звонком, и мы продолжили с Белкой начатое. Я видел, что ей всё это очень нравится, она как будто снова почувствовала себя женщиной, желанной и сильной. Ни о чём не думая в этот момент, она что-то говорила мне, но я потом совершенно не мог это вспомнить. Наши руки сжимались и разжимались, неудобный стул предательски выгнул спину, но не скрипел. В ближайшие пару месяцев нам предстояло провести на нем огромное количество времени, он практически станет нашим домом. Сейчас же Белка уютно устроилась на мне, поджав ноги и уткнувшись мне в шею. Анри допил коньяк прямо из горлышка и прицельно кинул бутылку вслед одному из катеров. Пора было идти домой. От меня пахло её духами и сексом — давно забытое сочетание, которое Белка подарила мне на свой тридцать первый день рождения.
Унесшийся Лаврик, не снижая темпа, бежал к причальному доку. Помимо изложенных Верховному пяти вариантов возможного развития событий, у него родилось ещё столько же, но больше всего молодой переговорщик был рад и горд проявленным доверием, поскольку трепаться с Алисой ему уже порядком надоело. Прыгнув вниз, он начал выбирать место. Среди множества вариантов следовало выбрать основной, и Леонид Валерьянович решил пока передохнуть на башне телецентра, откуда город был виден как на ладони. Усевшись поверх аппаратной, в которой располагались основные передатчики, он сложил крылья. Сентябрьская дымка накрыла Питер в этот ранний час, вспомнились какие-то подробности его земной жизни, привязанности и громадье планов. Один из них был, как ни странно, связан с Егором, мужем Белки. Днем, перед тем как прервать свой земной путь, Лаврик договаривался о финансировании выпуска журнала с людьми, на которых его вывел как раз Егор Борисович. Сценарий Верховного в этом случае преследовал цель раскрытия истинных намерений авторов публикаций. В случае успеха в ближайшей перспективе явно виделась череда громких скандалов и возможная отставка правительства.
Лаврик аж зажмурился от удовольствия, его глаза стали прозрачными, и сторонний наблюдатель увидел бы в них могучую, граничащую с безумием уверенность в собственной непогрешимости.
Глава 14. Меня зовут Вольдемар
Хелена скучала, в окне не было ровным счетом ничего интересного. Лёгкая раздражительность сменилась стойкой неприязнью к отцу из-за его привязчивой любви и вездесущей опеки. Странное недельное путешествие по непролазным волчьим тропам (другого сравнения ей в голову не приходило), две дюжины роскошных молчаливых всадников, которых она видела, когда ленивым движением отодвигала в двадцатый раз занавеску на окне кареты, ощущение страха, в принципе ей неведомое — всё это утомило её. И теперь она стояла у окна, просто наслаждаясь последним осенним солнышком.
Спиной, позвоночными дисками и связкой нервов внутри солнечного сплетения она почувствовала шорох чужого платья по шершавой деревянной балке и почти лениво обернулась. Навстречу ей просто вылетали из орбит глаза Вольдемара, взгляд медленно уходил вниз. Страшный, дьявольский канат с оглушающим шорохом сплетался между ними. Ощущение длилось секунду, липкий пот потек по их спинам и застыл льдом за бархатным слоем платья.
Вот сейчас и начался самый непредсказуемый Сценарий в истории.
Проигнорировав молчаливые от возмущения попытки советника аж целого четвертого класса помешать мне под предлогом очереди и ещё каких-то аргументов, я относительно твердой походкой пересек комнату и оказался подле принцессы.
— Как вы быстро пришли, — сказала Хелена и грациозно присела у стола. — Вы же что-то принесли? Так покажите же быстрее!
— Как угодно будет прекрасной принцессе, — мой хриплый голос не уживался с ситуацией. — У меня есть для вас…
— Открывайте же! — она просто выхватила из моих рук сверток и начала перебирать изделия ювелирного дома фон Болена. Изумруд она взяла сразу, отодвинув горстку колец и две пары сережек.
Это меня полностью устраивало. В свертке, полученном от суровой Магды, были дальнейшие инструкции, от которых мне немного полегчало. Видимо, ребята с Базы задержались с изготовлением портативного масс-передатчика, который им требовалось запихать в изумруд в кратчайшие сроки. Думаю, они его вырастили вокруг девайса, и ускорить сей процесс не было никакой возможности.
ebooksa