— Мне нужна твоя кровь, — в лоб заявила Сандра, чтобы пресечь поток сарказма. — Всего сто миллилитров раз в неделю. Можно и по двести миллилитров в две, по объему это всего лишь стакан.
Это откровение подействовало на Ойгена отрезвляюще. Улыбка вмиг пропала, и с минуту он не знал, что и сказать.
— Мне даже страшно спросить, зачем тебе это нужно.
— Я её пью.
Для неё самой это звучало так правдиво и естественно, что тяжело было представить, что может подумать на этот счёт Ойген. А он старательно делал вид, что не шокирован.
— Ты уверена, что с тобой всё в порядке?
— Нет, не в порядке. Уже много лет как не в порядке. Ойген, — она умоляюще посмотрела ему в глаза, — я загнусь, если не выпью крови.
— Это ведь не нормально, ты в курсе?
Нет, последние девятнадцать лет Сандра считала нормальным регулярно принимать кровь посредствам прямого переливанию, пусть это и выглядело в чужих глаза странно.
— Ты намекаешь, что со мной что-то не в порядке? — спросила она прямо, надеясь получит правдивый ответ.
— Нет, — пошёл на попятную Ойген, — просто…
— Просто я психопатка, а ты извращенец, так что нечего разводить сантименты. Я предлагаю равноценный обмен крови на паёк.
— С каких пор кровь стала равна хлебу?
— С тех самых, когда она заменила мне этот самый хлеб.
— Ты не ешь обычную пищу?
Этот отчаянный вопрос заставил разразиться откровением, которое Сандра не доверила бы никому, только боевому товарищу.
— Да, я не ем, не сплю, не старею и не умираю. Я чувствую, что со дня на день погружусь во что-то вроде анабиоза. У меня совсем не осталось сил. Если ты думаешь, что у меня плохо с головой, то почему меня отправили на передовую, а не в психиатрическую лечебницу?
В глазах Ойгена отразилось, если не понимание, то вера в её слова.
— А ведь ты вампир, Сандра, — произнёс он такие очевидные, но ранее не приходившие ей в голову слова. — Помнишь, когда-то в Ганновере жил Фриц Хаарманн. Он тоже время от времени попивал чужую кровь…
— И время от времени спал с мальчиками, пока не убивал их.