С каждым днём она всё больше приходила к убеждению, что здешний тиф идёт рука об руку с некой формой энцефалита, что поражает мозг и заставляет больных апатично есть гниль, не обращая внимания на кусок хлеба в руке, а после, без причины кидаться на надзирательниц, что могли отбиться только дубинкой или овчаркой на привязи.
Что творилось в головах больных, какие образы возникали перед их глазами, Сандра не знала, ей оставалось только гадать. Что если это незримый закон природы и во время самых страшных войн из самой преисподней вырывается моровая болезнь и сражает всех на своём пути? Теперь только это приходило Сандре на ум.
В эти жуткие дни только венгерский подлагерь оставался островком благополучия в море смертей вокруг. В еде тамошних обитателей не ограничили. Им любезно оставили даже одного санитара. Судя по его отчетам, эпидемии в малом лагере не наблюдалось. Порой Сандра с завистью поглядывала за ограду на венгерский подлагерь по соседству. Она была бы не прочь побыть там заложницей — наконец перестать целыми днями стоять у плиты и бояться обезумевших доходяг. А ещё ей не хотелось больше видеть горы гниющих трупов.
Вдали гремели оружейные выстрелы. Замечтавшись, Сандра не сразу заметила, что из-за ограды венгерского подлагеря за ней уже некоторое время наблюдает молодой человек. На его некогда обритой голове уже успело отрасти с полсантиметра чёрных волос, а лицо покрывала редкая щетина. На добротном чёрном пальто была нашита желтая звезда. Он внимательно смотрел на Сандру, словно ожидая, когда же она его заметит. Было в этом заключённом что-то неуловимо странное — полуулыбка и какой-то озорной прищур. И он совсем не походил ни на еврея, ни на венгра.
— Простите, госпожа, — на чистейшем немецком заговорил молодой человек, — ведь вы из карантинной службы?
— Да, — нерешительно ответила Сандра, — я повар.
— Я всего лишь хотел спросить, не могли бы вы выдать сердечных капель или пилюль? Это нужно одному пожилому человеку. С вечера у него щемит в груди, кажется, это предынфарктное состояние.
Сандра подошла к ограде и недоверчиво оглядела молодого человека, но его это нисколько не смутило.
— А если вы ошиблись с диагнозом? — спросила она. — Ему нужен врач.
— Но вы же знаете, все врачи сейчас на фронте.
Он был прав. Всех, кто работал в лазарете, даже последнего санитара, уже давно отправили в полевые госпитали бороться с эпидемией тифа там.
— Вчера сообщили, что наш подлагерь эвакуируют в Богемию, в гетто Терезиенштадт — продолжал молодой человек. — Стоило старику услышать про гетто, как ему тут же стало плохо. Он боится тяжелой дороги.
— Так значит, вас переводят? — переспросила Сандра, ибо для неё это стало новостью.
— На это дают неделю.
Сандре подумалось, что пожилому человеку с больным сердцем действительно будет нелегко перенести ожидание и столь долгий путь. Она знала, какое лекарство ему нужно и даже знала, где оно лежит, но зайти в барачный госпиталь одной ей было несказанно страшно. И пугало вовсе не обвинение в растрате медикаментов. В госпитале тысяча бредящих больных, и в любой момент каждый из них может вскочить с кровати, попробовать выпрыгнуть в окно, выбежать в дверь, или же схватить Сандру и попытаться её задушить. Хотя… это ведь не смертельно.
— Хорошо, подождите здесь.
И Сандра побрела к бараку, а когда вошла, то, оглядываясь на каждый шорох, проскользнула в комнатку, где некогда была ординаторская. Она прошла к аптечному шкафу мимо койки, где лежал кладовщик Оскар. Болезнь подкосила его неделю назад, и все это время он тихо лежал, почти не двигаясь. Его удавалось разбудить лишь, когда разносили скудную пищу.
Когда Сандра вышла из барака, молодой человек из венгерского подлагеря стоял на том же месте.
— Держите, — протянула она пузырек сквозь обмотку проволоки.
— Благодарю вас, — произнёс он, принимая лекарство. — Поверьте, если бы у меня осталось хоть пару марок, я бы отдал вам их все. Но…
ebooksa