Проводив взглядом удалившихся воинов, молодой человек весело помахал рукой внезапно обернувшемуся жрецу и быстро зашагал к лесу, где и свернул на знакомую тропку, почти сразу услыхав за спиною знакомое:
– Господин!
– Иди за мной, – не оборачиваясь, промолвил Кариоликс. – Или, лучше – впереди, коли знаешь дорогу.
– Ее мало кто знает, – мальчишка охотно забежал вперед.
– Но я-то – прошел!
– С той стороны сразу видно гать, а здесь… здесь ее еще поискать придется.
Некоторое время путники шагали молча, и Кариоликс, пользуясь случаем, пристально рассматривал своего юного спутника. Лет четырнадцать или около того, спутанные русые волосы, светлые глаза, смешной, усыпанный веснушками, нос – обычный галльский парнишка. Мешковатые браки, шерстяная, разорванная на правом плече туника, старые, сто раз перечиненные римские кальцеи… интересно, где он их взял? Украл, наверное… с такого станется.
Миновав ракитник, мальчишка обернулся у барбарисовых кустов:
– Сюда, господин. Теперь иди точно за мной и внимательно смотри под ноги – трясина!
– Вижу, что трясина, – хмыкнул молодой человек. – Я ведь здесь и шел.
– Все равно, надо вырубить слеги – гать-то старая и едва видна.
– Вырубим. Тебя как звать-то?
– Матушка нарекла Калдорием, а люди прозвали Веснушкой.
– Матушка нарекла, говоришь? Какого ж ты рода?
– Нет у меня рода, господин. Я у маркитантов, что роятся у римлян, родился, Прямо под кибиткою.
– Так, значит, мать твоя…
– Не надо ее обижать, господин, – Веснушка нервно дернул плечом. – Поверь, она была славная женщина.
– Была? Она умерла, что ли?
– Убили…
– А…