– Да уж, недешевое!
– А ловят-то, между прочим – людей небедных.
– Понял тебя, гладиатор, – политик сообразил тут же. – Помогите снять… но… где мне взять другую одежду?
– Поркус, друг, сделай такую милость… Сенатор потом заплатит отдельно, ведь так?
– Заплачу, заплачу, – с помощью Капитона Марк Целий Руф поспешно разматывался из тоги, словно гусеница из кокона. – Ну, вот… И где же, позвольте спросить…
– Не извольте беспокоиться, господин! – из-за колонны возник Поркус с каким-то отвратительным с виду рубищем в руках. Отсутствовал этот парень вряд ли больше минуты, скорее – секунд двадцать, тридцать…
Даже Беторикс удивился:
– Что? Уже?
– Долго ли умеючи, – хмыкнув, гладиатор протянул лохмотья римлянину. – Прошу, величественный господин.
– Да-а… – политик даже улыбнулся, покачав лысеющей головою. – Никогда не думал, что куплю подобную рвань за пятьдесят восемь сестерциев.
– Пятьдесят восемь? – снова удивился Галльский Вепрь. – Вы что же, господин квестор, всегда точно знаете, сколько у вас денег в кошеле?
– А как же, мой милый? – переодевшись, Руф самодовольно потер ладони. – Денежки – они счет любят. Дупондий к дупондию, сестерций к сестерцию… А как же!
– Это хорошо, что вы такой дотошный, очень и очень хорошо. Ну, ладно. Пожалуй, пора и в путь. Поркус, друг мой, ты не мог позаботиться еще об одном комплекте одежды? Ибо наш тоскующий в терновнике… в шиповнике… приятель.
– Да сделаем, – ухмыльнувшись, Поросенок покинул убежище первым.
Следом за ним влились в разгоряченную толпу и остальные, прошли, никем не замеченные… впрочем, расслабляться не следовало, стражники во главе с трибунами да и простой римский люд как раз рванул в ту же сторону, подбадривая друг друга криками:
– К Субуру! К Субуру! Они точно там!
– Спрятались!
– Укрылись, гады!
– Ничего, все лупанарии там перевернем.
– Откуда вы взяли, что они обязательно побежали через Су-бур? – вскарабкавшись на пьедестал статуи Афродиты, народный трибун Марций сердито оглядел народ. – О, нет. Не следует пренебрегать и другими направлениями. Десятники!