– Он нам щедро заплатит!
– Это само собой. Но и мы свои дела сладим… Я уж по крайней мере.
Засмеявшись, Беторикс весело хлопнул по плечу своего благородного друга. День зачинался жаркий, и блеклое небо уже с утра прямо-таки дышало зноем. В такой день хорошо было бы выпить пива, да вот, увы, нельзя! Вчера можно было – сколько хочешь, хоть до поросячьего визга – все во славу богов. А сегодня, увы, праздник кончился…
– Праздник кончился, – обозрев внимательным взглядом сельскую улицу, негромко произнес молодой человек. – Наступили суровые будни. Глянь-ка… там вон, за овином – не наш ли административный друг шествует?
Благороднейший Нетубад всмотрелся:
– Ну да, он. Ты нас вчера знакомил, он, правда, тогда еле встал… И старик с ним какой-то.
– Друид местный, – вспомнил Беторикс. – На колхозного счетовода похож.
– На… кого похож?
– А, не вникай… Я с ним тоже вчера познакомился. Интересно, что им с утра-то от нас надобно?
А надобно представителям местной власти было немного. Просто попросили – о-чень попросили – помочь отыскать тех, кто ворует скот. Всего-то делов, а что же! Не за так попросили – подарили по цветному плащу и золотому браслету, так сказать – аванс.
Посмотрев вслед поспешно удалившемуся по каким-то административным делам вергобрету, Виталий перевел задумчивый взгляд на Нетубада:
– Ты, благороднейший друг мой, конечно, похож на Володю Шарапова, особенно, если тебе голову перевязать белой тряпицей, но вот я на Жеглова – уж точно, нет. И на знатоков мы с тобой не тянем, даже на разбитые фонари.
– Не понимаю, о чем ты, дружище?
– О том, что уж придется нам опираться на логику – только и исключительно на нее, ибо закона об оперативно-розыскной деятельности мы, дорогой друг, уж точно не ведаем.
Молодой человек произнес это со вздохом, уже больше не ерничая, ибо, будучи широко образованным – в самом полном смысле этого слова – человеком, хорошо себе представлял весь непростой труд следователя, истинного, настоящего следователя, а вовсе не того карикатурного образа в фуражке, что так любят изображать киношники, при этом совершенно по-детски (для маленьких детей все милиционеры-полицейские – дяди Степы) путая все того же следователя с опером, а опера с участковым, и ничтоже сумняшеся предполагая, что судебно-медицинский эксперт и эксперт-криминалист – одно и то же лицо. Ага – слесарь-гинеколог, мать их за ногу!
Версию о том, что скот могут угонять те, кого он столь упорно хочет найти – мятежники во главе с Камуноригом – молодой человек, подумав, отверг еще рано утром. Ну, к чему повстанцам привлекать к себе излишнее внимание да еще вызывать ненависть местного населения? Нет уж, им с местными как раз в дружбе жить надобно, как тем же партизанам или «лесным братьям», тем более, дичи в лесу полно, а в озерах да реках – рыбы немерено. Зачем еще скот? Молочка попить захотелось?
Кстати о молочке… о том грязнуле-молочнике…
С большой долей вероятности предположив, что от благородного Нетубада в следственных делах не будет особого толка, Виталий отправил его обратно в лес вместе со всей шайкой – пусть пока пошарят по окрестностям, вдруг да кого интересного встретят? Так, на удачу. Сам же решил скорешиться с друидом – тем самым старичком-одуванчиком, что пришел вместе с вергобретом. Круглое добродушное лицо с румяными щеками, аккуратная прическа (друиды, по старинному обычаю, всегда коротко стриглись, конечно, не под «полубокс» или там «канадку», но что-то вроде), ему бы еще очки – ну, вылитый счетовод-бухгалтер – конторская крыса и первый жалобщик в партком.
Звали старичка-друида Ларкесом, и, ежели отвлечься от пенсионерской внешности, впечатление он произвел на Виталия самое благоприятное. К тому же молодой человек имел на жреца кое-какие виды… в отношении реабилитации все той же Литы, новоприобретенной своей сестрицы.
– Вот что, уважаемый, – выпроводив благородного Нетубада, Беторикс сразу взял быка за рога. – Ты по поводу всех доверенных лиц председателя… тьфу – вергобрета – в курсе? Ну, он вчера еще хвастал, будто есть у вас в каждой деревне свои глаза и уши.