Минут через пять молодой человек уютно расположился в тени большой складской палатки, за раскладным столиком, на котором стояла небольшая чернильница из яшмы, а рядом лежали листы папируса и каламус – палочка для письма.
«Антибию – Тит Манлий» – подумав, вывел Беторикс. И дальше приписал только одно слово – «Отпусти». И нарисовал оскаленную волчью морду. Ну, как же – тессарий-то – Волк – Лупус!
А затем подошел к тому легионеру, что командовал новой караульной сменой – они как раз собирались уходить.
– Господин Марк Сульпиций сказал…
– Да-да, я знаю, – вежливо наклонил голову легионер. – Так что передать?
– Передай, что со слугами я встречусь потом на вилле. Они знают. И… чуть было не забыл – вот еще. Я тессария попросил написать, чтоб мало ли… Он такой, коренастый…
– А, Тит Манлий.
– Да-да, именно он, – улыбаясь, Виталий протянул свернутую в трубочку записку. – Вот.
– Ладно, – небрежно сунув записку за пояс, легионер обернулся к воинам и махнул рукой. – Пошли, ребята.
С запиской, конечно, молодой человек рисковал, да только тут уж ничего другого не оставалось делать – угодивших в плен амбактов надо было выручать.
Мечи и все прочее оружие у задержанных, естественно, отобрали еще в перелеске. Тит Манлий Лупус и отобрал, однако, несмотря на это, Сульпиций приставил к Беториксу двух дюжих воинов, вооруженных короткими мечами – гладиусами – и дротиками-пилумами, кои верзилы гордо несли на плечах. Перестраховался центурион – понимал, с гладиатором, даже бывшим, связываться опасно, даже у легионеров против опытного циркового бойца слишком мало шансов. Солдат ведь учили держать строй, действовать вместе, а гладиатор все же индивидуальный боец, причем – очень высокого класса.
Выйдя за ворота лагеря, задержанные и сопровождавшие их воины спешно зашагали по новой римской дороге, широкой и замощенной серым окатистым камнем. С обеих сторон дороги виднелись аккуратные, выложенные щебнем, обочины, а за ним – кюветы для стока дождевой воды. С этой же целью средняя часть тракта была устроена чуть ниже краев – чтобы не было никаких луж. Идти по такой дороге – в Галлии их еще долго именовали «римскими» – было легко и приятно, как и ехать в повозке, даже в большой, груженной щебнем, телеге, которую путники нагнали уже минут через пять.
Фелиций все так же распоряжался строительством моста и на путников не обратил никакого внимания – да ему и некогда было. Просто покосился в ответ на приветствие – мол, что это еще тут за бездельники шляются, работать мешают.
– Не скажешь ли, как нам побыстрее пройти к алаудам? – дождавшись, когда сопровождавшие их воины отвлекутся на разговоры, быстро спросил Беторикс.
– Алауды? Так вы совсем не в ту сторону пошли, – сказав так, прораб махнул рукою и снова принялся ругаться, оставив Виталий с Кари и вовсе без всякого внимания.
Впрочем, Фелиций теперь был не очень-то и нужен.
– Эй, парни, – отойдя в сторону, Беторикс подозвал сопровождавших его стражников. – Идем, мы уже все узнали.
– Быстро вы, – довольно осклабились верзилы. – И куда теперь?
– А во-он к той рощице, – расслабленно махнул молодой человек. – Там мы и встретимся с юристом.
– С юристом? – легионеры недоверчиво переглянулись. – В рощице?