Лэнсдорфу ничего не было ясно. Он прекрасно понимал, что на Востоке все меняется очень быстро, что вчерашние друзья в одно мгновение становятся врагами, а враги — друзьями. Но в отличие от этого самоуверенного козла он знал истинную цену этих игр... выраженную в человеческих жизнях. И не хотел здесь оказаться, когда новый Навуходоносор снова изменит правила игры и предаст уже их...
— Кто командует? Я имею в виду при проведении операций?
— Иракская сторона. Ваша задача — исключительно советническая, офицер.
— Черта с два, советник.
— Что?!
— Черта с два! — повторил Лэнсдорф — я так не играю. Так не пойдет. Вы не можете не знать о том, что еще вчера мы рассматривали возможность ликвидации Хусейна...
— Черт возьми, офицер, забудьте об этом как можно скорее!
— Это не изменить, сэр! Мы изучали боеспособность вооруженных сил Ирака, как раз Амн аль-Хаас, которое охраняет президента. Они не справятся с советскими террористами! Черт возьми, если здесь советские — наверняка это люди из спецназа, они имеют боевой опыт. Если мои люди не будут иметь права отдавать иракцам обязательные для исполнения приказы, я не вписываюсь в эту заваруху.
— Черт возьми, вы офицер и обязаны подчиняться приказам!
— В таком случае, дайте мне подписанный приказ! Сэр!
Лэнсдорф сознавал, что идет ва-банк. Но ему было наплевать — он был в бешенстве...
— Черт... оставайтесь на месте...
И тут они увидели вертолет...
Вертолет шел со стороны Багдада, это был советский Хип, в песчаной окраске, он шел низко со стороны большого Багдада и его сопровождали еще два вертолета...
— Что это?
— Черт... не стрелять!
Рамсфельд бросился к машине, Лэнсдорф поспешил к своим.
— Готовность. Дилл.... Работаешь по головному по команде.
— Есть, сэр.
— Том, прикроешь его. Снайперам готовность.