Грянул залп, сразу же выведя из строя около дюжины пушкарей. Кто-то был сразу убит, кто-то, катаясь по земле, стонал от боли.
— Атака!
Бросив огнестрельное оружие после первого же выстрела, отряд лоцмана рванул в рукопашный бой. Засверкали тесаки и сабли! Кого-то из зазевавшихся пушкарей уже подняли на рогатины…
Впрочем, шведы быстро опомнились, все же не погулять вышли. Оставшиеся в живых пушкари вовсе не бежали в страхе, а принялись яростно отбиваться — кто палашом, кто пикой, а кое-кто — и банником! Оп… так ударил — едва Акимке головенку не снес. Хорошо, парнишка оказался юркий, увернулся, присел — да и достал врага сабелькой.
Сабля была нынче и в руках Никиты Петровича. Тяжелая боевая сабля с длинным, слегка изогнутым клинком. Оружие изящное, грозное, коим можно было и колоть и рубить… все же больше рубить, чай, не шпага.
Удар, удар… искры со звоном! Палаш врага оказался крепким. А с саблей все по-другому… не так, как со шпагой… надо было приноравливаться, брать противника на «польский крест».
Когда-то, еще лет пять назад, во время смотра в Новгороде сдружился Никита с одним смоленским дворянином, тот и научил, показал, как поляки на саблях бьются. Поистине славно! Бутурлин ничего из сей доброй науки не позабыл, даже тренировал у себя на усадьбе руку.
Не позабыл, нет… руки да ноги сами собой вспоминали и боевую стойку, и крест…
Удар!
Подставив саблю перпендикулярно к вражескому палашу, Никита тут же перевернул ее лезвием вниз, чтобы палаш, соскальзывая, не поранил незащищенную руку. Гарды-то у сабли, в отличие от шпаги, почти что и не было, одно перекрестье.
Еще удар… звон, отбивка… Еще какая-то сволочь подскочила сбоку — н-на! Получи! Ага, больно! То-то…
Основной противник Бутурлина, крепенький плечистый усач, действовал палашом вполне умело и хладнокровно. По всему чувствовалось, этого парня обучали не только закатывать ядра в пушечный ствол! Он и стойку держал, и атаковал, и удары отражал очень даже ловко.
Опять второй! Ну, что ты будешь делать? Гад… молодой, тощий… Ну, на!
Желая поскорее покончить с этим занудой, Никита применил быстрый прямой удар, толкающий и не очень сильный, зато точный! Угодил, куда целил — зануде в шею! Молниеносно так — р-раз — и всё!
Такой удар обычно использовали в поединках или вот в схватке с одиночным пешим противником, но более всего — в конном бою, когда просто необходимо было наносить множество быстрых ударов в самых разных направлениях. Вот как и сейчас…
Получив удар в шею, зануда отвалил, осел наземь… и что там с ним дальше, Никиту не интересовало — основной-то его противник, усач, был вполне еще свеж и опасен. Вот снова напал! И как только хватает наглости? Нет, чтоб сдаться уже… или бежать. Не-е, не дождешься…
А мы так!
Чуть отскочив назад, лоцман нанес противнику разрубающий или так называемый тесачный удар. Отбил очередной выпад, коротко замахнулся от локтя… И разрубил противнику плечо, едва не отрубив руку!
Так-то лучше будет!
Держа окровавленный клинок наготове, Бутурлин перешагнул через упавшего врага и бросился на помощь Акиму… Впрочем, тот уже справился сам, загнав низкорослого шведа в реку.