— Хотелось бы кое о чем поговорить с тобой, Ночной Лик.
Роберт накинул пижаму, босиком прошлепал на кухню, отключил стазис-поле и вытащил большой кувшин с коктейлем из различных фруктовых соков, который собственноручно смешал по известному одному ему рецепту. Жадно сделал несколько больших глотков, вытер губы и поставил кувшин на прежнее место.
— Ответь мне, какой у тебя интерес в этом деле? — прямо спросил Дван, когда японец вернулся в комнату.
— В каком деле? — чуть заметно усмехнулся Роберт, забравшись на кровать и приняв позу лотоса. — Нельзя ли поконкретней?
— Во-первых, Танцор.
— Седон? — удивился старик. — Извини, но мне до него никакого дела нет.
В глазах Двана мелькнуло раздражение. Мелькнуло и исчезло.
— Во-вторых, госпожа Дэнис Кастанаверас. Что тебя с нею связывает?
— Она моя ученица и мой близкий друг. Дван нахмурился:
— Ты утверждаешь, что был ее Наставником, если я правильно понял?
— В какой-то степени, — осторожно проговорил японец. — Тебя это не устраивает?
Голос Защитника задрожал от едва сдерживаемой ярости.
— Ты самое отвратительное существо на свете, исповедующее прямо противоположное тому, что для меня истинно и свято, — живому Пламени и Танцу Огня. И если ты только попытаешься внушить госпоже Дэнис свои мерзкие и лживые догмы, клянусь, я убью тебя.
Роберт рассмеялся прямо ему в лицо.
— Ну ты и урод! — восхищенно поцокал он языком. — Урод и тупоголовый баран, если грозишься прикончить меня только за то, что я продолжаю заниматься тем, что начал восемь лет назад.
— Именно так, — упрямо набычился Дван. — Собираюсь.
— Вот и прекрасно, — улыбнулся шивата. — Благодарю за предупреждение и постараюсь о нем не забыть.
8
Незаметно летели год за годом.
Седон остался в Первом городе вместе со своим бывшим Наставником Индо, а Танцоры Ро, Митрей и Дола отправились на подмогу Лориену — возводить Второй город и добывать железную руду. Ни один из Защитников за ними не последовал. Дван потерял счет родившимся детям: к исходу двадцатого года после высадки их количество исчислялось сотнями. Подрастая и мужая, они, как правило, тоже переселялись во Второй город, и Дван склонялся к мысли, что выбор их неслучаен. Дети, особенно мальчишки, вызывали у него смутную тревогу и предчувствие какой-то беды. Многие из Защитников разделяли его беспокойство и все чаще высказывали вслух мнение, что дети колонистов уже не совсем люди, а чем-то сродни животным. В период с пятнадцати до двадцати лет у юношей начинал бурно развиваться волосяной покров, причем зачастую в самых неожиданных местах: на щеках, вокруг губ, на руках и ногах, в паху и даже на ягодицах. Некоторые обрастали до такой степени, что волосы на их телах напоминали мех некоторых местных животных. Большинство из них недотягивали даже до среднего роста, но! были более плотными, коренастыми, мускулистыми и широкоплечими, что лишь подтверждало крепнущее убеждение Защитников в деградации нового поколения.
ebooksa