Следующие сутки Джон Карчер провел в бреду. Он галлюцинировал, ничего не ел и совсем не пил. Ему казалось, что самолет летит над островом, где обитают ожившие мертвецы. Что-то ломается, и правое крыло самолета отрывается, падает в океан. А сам бомбардировщик с ревом пикирует в густой лес и каким-то волшебным образом застревает на деревьях в сотне метров от земли. Но тут же живые мертвецы начинают проворно карабкаться по деревьям, пока не забираются в самолет и не перегрызают глотки всем летчикам. Напоследок мертвецы оставили себе Джона Карчера, забаррикадировавшегося в кабине…
Джон очнулся. Он был вспотевшим, его знобило, хотелось пить. Во фляге оставалась вода, а в другой — коньяк. Капитан глотнул и того и другого, вспоминая, где находится и почему. Фляжка с коньяком была гладко отполирована, так что при известной необходимости ее можно использовать как зеркало. И Джон с ужасом увидел в этом зеркале свое отражение. Оказывается, он совершенно поседел. Но рассудок постепенно восстанавливался, что радовало и обескураживало одновременно. Лучше б я сошел с ума и больше ничего не знал, не помнил, не видел. Однако здравый смысл подсказывал: не все так плохо. Он в безопасном укрытии, где есть немного пищи и оружие. Правда, с водой было туго, но от поляны до ближайшего оврага, в котором стоит дождевая вода, всего пять минут ходу. При определенном везении можно прожить в самолете довольно долго…
По мере того как силы восстанавливались, капитан утверждался в своем желании выжить. Он уже разрабатывал примерный план действий, включающий в себя и добывание пищи и воды, и периодическое разведение костров на берегу, и рытье волчьих ям для тех, зараженных. Как вдруг до слуха Джона донеслись очень тревожные звуки: кто-то забрался на деревья и вот-вот проникнет в самолет.
Капитан затрясся. Снятый с предохранителя автомат он выставил перед собой, невидимый для того, кто хочет забраться в самолет, из-за баррикады. Джон пережил много страха, прежде чем в кабину полезло нечто. И в ужасе нажал на спуск.
Оказалось, ему посчастливилось: в самолет забралась вполне нормальная, здоровая и ЖИВАЯ девушка-украинка, а внизу, у деревьев, ее ждали два крепких парня. Джон благодарил Бога за столь обнадеживающую встречу и уже начал верить, что спасение близко.
Но судьба, как известно, вещь непредсказуемая.
Как сказать им о том, что творится на острове? Как заставить их поверить моим словам? Джон не знал даже, стоит ли этим людям рассказывать о своих наблюдениях. Ведь они могли не поверить ему, могли даже оставить где-нибудь в джунглях или пристрелить как бешеную собаку. Джон маялся, метался, не решаясь никак сообщить своим новым знакомым об опасности, таящейся в лесах острова. Но он медлил, ведь в компании людей впервые за много дней ощутил себя в относительной безопасности, ему нравилась беспечность парней, их высокая выдержка и смелый, оптимистичный взгляд на будущее после пережитого крушения круизного лайнера. Капитан не хотел кончать это, не хотел вновь возвращаться в состояние постоянного страха. Потому и медлил.
Но сказать им о зомби было его долгом. Так что, приняв решение, Джон начал издалека. Сначала он поделился своими наблюдениями касаемо звезд, а значит, и местоположения этого острова. Все четверо находились не в Атлантике, по крайней мере, не в Северной Атлантике на известных всему миру и заселенных Багамах или Бермудах. Затем он хотел рассказать и о мертвецах, так как краем уха слышал историю, в которой оттащенные с солнца в тень леса трупы исчезли. Джон знал, КАК они исчезли: просто встали и ушли, перед этим, очевидно, покусанные теми, кто уже обитал в зарослях.
Но Джон не успел это сделать. Когда компания вышла на берег океана, Джону захотелось посмотреть на останки судна. Он считал, что парни преувеличили расстояние от острова до разбившегося корабля, так что оставалась надежда добраться до судна вплавь. Если нос корабля над водой, значит и радиорубка тоже над водой, вероятно, в целости. А где радиорубка, там лишний шанс на спасение.
Никто не пожелал идти вместе с капитаном, потому он, лишенный, к слову сказать, своего оружия, отправился один. Около часа он брел по песку, прислушиваясь то к шелесту волн, то к доносящимся из джунглей звукам. Сердце глухо стучало, страх обволок тело и постоянно подначивал вернуться, но Джон сильнее страха испытывал другое: желание свалить подальше с проклятого острова. Он уже не сомневался, что немного свихнулся, потому что в голове постоянно возникали странные, неописуемые видения, сумбурные воспоминания, но желание выжить доминировало над всем и оставалось острым.
Джон, наконец, заметил белеющее судно. Как и говорили парни, оно было очень далеко. И проблема состояла не в том, что никто не сможет добраться до него вплавь, а в том, что между судном и берегом могло быть сильное течение, утянувшее бы пловца прочь от острова. Но все-таки Джон решил попытаться достигнуть корабля, даже если ему придется плыть туда самостоятельно, рискуя быть унесенным в открытое море.
Для начала капитан решил обсудить с парнями возможность постройки плота. Если плот окажется достаточно легким и хорошо управляемым, с парусом, то при отливе можно попытаться доплыть на нем до заветной цели. Я поплыву сам, если они сачканут, думал Джон Карчер. А если они откажутся помочь мне построить плот, я их убью.
Разглядывая останки «Серенити», капитан не заметил, как к нему сзади подобрался враг. И слишком поздно среагировал, уходя от нападения.
Джон вскрикнул, заваленный крепким мужчиной в белой форме матроса. Мужчина оказался негром, настоящим африканцем, потому черные глаза на его лице едва ли были заметны. Зато очень заметными оказались белые зубы, крепко сидящие в розовых деснах. Зубы тут же сомкнулись на ноге капитана, отчего по всему телу выстрелила сильная боль. Джон заревел, пытаясь отползти от мертвеца, но был придавлен его весом. Негр же вгрызся еще глубже в ногу и вырвал с внутренней части бедра солидный кусок. Джон не мог кричать и звать на помощь, потому что задыхался от боли и страха, но даже если бы и крикнул, никто его не услышит: слишком далеко сейчас парни и оружие.
Суки, они забрали мой пистолет!
Буквально животная злоба вскипела в капитане. Он был в гневе от своего безоружного положения, от гневался на троицу засранцев, лишивших его единственной возможности противостоять мертвецам и тем самым сохранить себе жизнь. Он был в гневе от этого грязного матроса, терзающего ногу, будто голодная собака — кусок мяса. Гнев, дикая ярость придали Джону Карчеру сил, и он лихим пинком скинул негра с себя. Пока тот рычал и поднимался для нового броска, Джон уже вскочил на ноги. Глаза быстро окинули взглядом прилегающее пространство пляжа, и Джон заметил несколько отличных обломков металлических труб и деревянных досок. Он схватил кусок доски, со всей силы саданул по голове матроса, отчего доска раскрошилась, затем поднял с песка огрызок трубы и размахнулся. Тебе конец, тварь… Джон с великим облегчением понял, что уже не боится мертвеца (или зараженного болезнью вроде бешенства — не суть важно). Он чувствовал себя королем ситуации и был рад, что сейчас за спиной, омываемая волнами, медленно умирает «Серенити». Ведь именно она вложила в руки капитана этот замечательный обломок металлической трубы.
Джон что есть мочи ударил негра сбоку по голове. Тот рухнул на песок, брызнув в противоположную удару сторону кровяным фонтаном, и захрипел. Впавший в ярость капитан нанес сверху еще десяток ударов, пока голова негра не превратилась в бесформенное кровавое пятно. Но даже тогда Джон не угомонился и продолжал дубасить мертвеца трубой, а когда та случайно выпала из рук, Джон схватил большой плоский камень и наносил удары им.
Противник был уничтожен. Он не выказывал желания продолжать борьбу, да и не мог, ибо ни одна кость, наверное, у него не сохранилась целой. А голова — та вообще отсутствовала, и на ее месте теперь сочилась кровью куча фарша. Джон устало отбросил камень и пополз к океану. Он плюхнулся в воду и несколько минут просто лежал на волнах, покачиваясь, то прибиваемый к берегу, то оттаскиваемый обратно. Затем силы стали возвращаться, Джон тщательно вымыл лицо и руки, избавляясь от чужой крови, а заодно постарался прочистить и загаженную одежду. Когда капитан выжимал свой летный комбинезон на берегу, то с неудовольствием ответил один факт: кровь из нанесенной мертвецом раны не шла. Рана была глубокой, серьезной, но совершенно не кровоточила.
Подох наш матросик…
А это наталкивало на вовсе страшную мысль: заражение. Вот никогда бы не подумал, что больная фантазия киношников может воплотиться в реальность, усмехнулся Джон. Возвращаясь к остальным, он понял, какое новое чувство пришло на смену апатии и страху.
ebooksa