— Внешность обманчива, — предостерег его Адамберг. — Она самая опасная из всех моих людей. Работает здесь со вчерашнего утра, без перерыва.
— Как же ей это удается?
— Она умеет спать стоя. И не падает.
— Это ненормально.
— Точно, — согласился Адамберг.
Ретанкур остановилась перед крыльцом и утвердительно кивнула обоим коллегам.
— Порядок, — сказала она.
— Отлично, — отозвался Мордан. — Будем двигаться дальше, комиссар? Или продолжим занятия хиромантией?
— Я не знаю, что такое хиромантия, — сухо ответил Адамберг.
Что случилось с Морданом? С этим облезлым старым аистом, славным, приветливым, прекрасно знающим свое дело? Безупречным в работе, неистощимым на смешные и занимательные истории, умевшим складно говорить и улаживать конфликты? Адамберг знал, что Мордан обиделся, когда на коллоквиум в Лондон отправили не его, а Данглара. Однако его включили в состав делегации, которую в ближайшее время собирались отправить в Амстердам. Это вполне достойная замена. Кроме того, Мордан не смог бы надолго затаить обиду, и уж тем более — лишить Данглара поездки в любимую страну.
— Это гадание по руке. Иначе говоря, способ убить время. А времени у нас мало. Эмиль Фейян, вы раздумывали, где вам переночевать сегодня. Кажется, этот вопрос улажен.
— В доме, — предположил Адамберг.
— В сарае, — поправила его Ретанкур. — Место преступления еще опечатано.
— В камере предварительного заключения, — сказал Мордан.
Адамберг отошел от стены и, засунув руки в карманы, сделал несколько шагов по аллее. Гравий скрипел у него под ногами, он любил слушать этот звук.
— Это не в вашей компетенции, майор, — отрывисто выговорил он. — Я еще не звонил дивизионному комиссару, а он еще не обращался к судье. Вы слишком торопитесь, Мордан.
— Это вы запаздываете. Дивизионный комиссар позвонил мне, а затем судья постановил задержать Эмиля Фейяна.
— Что? — спросил Адамберг, обернувшись и скрестив на груди руки. — Вы не позвали меня, когда звонил дивизионный комиссар?
— Он не пожелал говорить с вами. Пришлось повиноваться.
— Вы нарушаете процедуру.