– Ох, из-за похорон она потеряла аппетит. Такая обстановка, вы понимаете. Часов в пять съела тарелку супа – и больше я ее не видела.
– А потом она куда-нибудь выходила, вы не знаете?
– А зачем ей куда-то выходить?
– Этого я не знаю.
– Скажем так, иногда ей случается гулять по вечерам, когда у нее бессонница. Поскольку на улице никого нет, она не боится, что ей встретятся мужчины, понимаете?
– Да. Итак? Вчера вечером?
– Трудно сказать, а между тем она мне доставляет неудобства. Она, знаете ли, встает примерно каждые три часа, чтобы пойти…
– В ванную комнату, – подсказал Адамберг.
– Вот, вы все понимаете. А ее дверь скрипит. Поэтому я всякий раз просыпаюсь.
– И вы слышали сегодня ночью, как ее дверь скрипела.
– Я вам только что объяснила, комиссар: как и каждую ночь. Что касается ее прогулок во время бессонницы, то ничего не могу вам сказать.
– Ладно, не берите в голову, Ирен. Я хочу к вам послать кое-кого. Женщину – так будет лучше? Неплохо бы ей сфотографировать жилища пауков-отшельников у вас дома.
– А это еще зачем?
– Для моего отчета начальству. Там, наверху, хотят все знать, все контролировать, они у нас такие. Это будет наглядное доказательство того, что пауки прячутся.
– А дальше?
– А дальше –
– Ага, вот оно что, я понимаю.
– Я могу ее к вам послать?
– Но я вам еще не рассказала! – воскликнула Ирен внезапно изменившимся, звонким голосом. – У меня еще одна появилась!
– Кто? Соседка?