Когда выходит отшельник

– Так что леска полетит свободно, не раскручивая катушку. Ну, предположим.

– Когда шприц втыкается в жертву, я сразу же дергаю за леску и резким рывком вытаскиваю его из кожи. Человек смотрит на укус – а шприца уже нет. Потом я запускаю инерционную намотку, и пустой шприц возвращается ко мне, как послушная собака на свист хозяина. Что произошло в Сен-Поршере? Уколов Вессака, я сразу же потянул леску к себе. Но шприц зацепился за крапиву. Я включил намотку, старался вытащить леску, но она порвалась. Как только Вессак вместе с Элизабет вошел в дом, я подкрался к калитке, обрезал застрявшую леску и забрал шприц. В траве остался маленький кусочек нейлоновой нити. Кто его заметит? Кто насторожится?

– Ты. Но шприц, Жан-Батист, как и пуля, должен точно соответствовать размеру ствола. Из-за нейлоновой нити в канале ствола шприц будет вылетать с трудом, его траектория изменится, он станет вращаться.

– Это ружья гладкоствольные, а не нарезные, и шприц не будет вращаться. Но я согласен: если зарядить шприцем калибра тринадцать миллиметров ружье с таким же калибром ствола, то, учитывая толщину лески, шприц может застрять. Так что я заряжу свое ружье с диаметром ствола тринадцать миллиметров шприцем диаметром одиннадцать миллиметров.

– Зазор два миллиметра? Шприц будет болтаться. И в этом случае ты тоже не сможешь контролировать траекторию.

– Буду, если чем-то оберну шприц, чтобы нарастить его диаметр почти до двенадцати с половиной миллиметров. Как делали наши предки: поскольку их мушкеты и пули были плохо откалиброваны, они оборачивали пулю бумагой, чтобы она плотно входила в канал ствола. А чтобы дополнительно подстраховаться, ты все это еще и смазываешь маслом. И тогда пуля летит куда нужно, поверь мне. Старый солдатский способ. У инъекционного ружья имеется преимущество: оно пневматическое, а не пороховое, а значит, издает совсем тихий хлопок – и на расстоянии сорок или шестьдесят метров, а может и меньше, ты ничего не услышишь.

– А как ты собираешься таскаться с этим ружьем, чтобы тебя никто не заметил ни на сельской дороге, ни на улицах Нима, даже если уже стемнело?

– Я возьму складную модель: такая существует, она помещается в обычной дорожной сумке. А к ней – инерционную катушку и прицел ночного видения.

– Это вполне осуществимо.

– Уже осуществилось, Луи. Это и есть плевок с небес.

Глава 39

Утром Ретанкур с грозным видом разгневанного великана уже ждала их, прислонившись к ярко-желтой арендованной машине.

– Десять, – произнесла она вместо приветствия, – она замочила десять человек!

– Она или он. Вейренк иногда склоняется к тому, что это может быть Энзо, брат нимских узниц. У вас нашлось время прочитать отчет Фруасси?

– По диагонали. Читать во время засады не так-то просто. Энзо это или кто другой, он – или она – убил десятерых! Притом что вы почувствовали неладное после первых двух трупов. Притом что после третьего бригада уже поднялась по тревоге.

– Часть бригады, – напомнил Адамберг, когда Ретанкур яростно заводила мотор.

– Пусть даже так, комиссар. Мы пахали, рылись в архивах, прорабатывали версии, опрашивали население, вели наблюдение, катались туда-сюда, а убийца разделался с ними у нас под носом! Меня это бесит, и все тут.

После вчерашнего провала, который унес еще двух человек, Ретанкур, конечно же, была в бешенстве, да к тому же чувствовала себя униженной. Она должна была их защитить и не сумела.

– Поверните направо, Ретанкур, мы едем в Лединьян, к Тораю. Да, – добавил он, – это бесит. Но вы ничего не смогли бы сделать даже вдесятером.

– Но почему? Потому что убийца прилетел по воздуху?