Когда выходит отшельник

– А сегодня вечером в половине девятого в “Гарбюре”?

– Буду.

Вейренк оказался прав. Расследование по делу о пауке-отшельнике, хотя все были о нем извещены, превратилось в тайный заговор, и теперь, чтобы поговорить, Адамберг вынужден был шушукаться под дверями или выходить во двор. И это, конечно, было заметно. Атмосфера секретов и секретных разговоров никому не шла на пользу. Следовало снарядить войска и объединить умственные усилия.

– Берем с собой Вуазне? – осведомился Вейренк.

– Хочешь увеличить численность армии? Я уже завербовал Ретанкур.

– Ретанкур? Как тебе это удалось?

– Чудом.

– Итак? Приглашаем Вуазне? Сегодня вечером.

– Почему нет?

– Мы двинулись вдвоем; но воинство росло,И к берегу реки три тысячи пришло,Настолько, видя нас шагающими смело,Ободрились и те, чье сердце оробело[7].

– Это твой фальшивый Расин?

– Нет, это подлинный Корнель, кроме одной детали: у него было “Нас двинулось пятьсот”.

– Поэтому-то я и подумал: это лучше. Ты считаешь, что у Вуазне “сердце оробело” из-за расследования по поводу паука?

– Ничуть. Кто способен столкнуться лицом к лицу с муреной, того паук-отшельник вряд ли испугает.

– Тогда зови его.

Адамберг разворачивался во дворе, собираясь уехать, когда у окошка с его стороны возник Данглар. Комиссар опустил стекло и дернул стояночный тормоз.

– Вы видели дроздиху, Данглар? Она вернулась к нам высиживать яйца. Это к счастью.

– Только что арестовали насильника из девятого округа, – возбужденно сообщил майор.

– Я знаю.

– А несколько часов назад вы узнавали у меня контакты Декартье.

– Да.