– Да. Пригласим приехать Ретанкур? Будем увеличивать наш состав?
– Не получится. Сегодня она слушает Вивальди.
– Ты точно знаешь?
– Да.
Адамберг набрал последнее сообщение, сунул телефон в карман и сразу же уснул. Вейренк замолчал на середине фразы, в очередной раз удивившись способности комиссара мгновенно засыпать. Веки его были закрыты, но не совсем: оставались маленькие щелочки, как у дремлющей кошки. Кое-кто говорил, что никогда нельзя угадать наверняка, бодрствует он или спит, порой даже на ходу, и что он бродит где-то на границе двух миров. Может, именно в такие моменты, подумал Вейренк, открывая папку доктора Ковэра, Адамберг думает. Может, там они и были, эти туманы, сквозь которые он видел. Он опустил откидной столик напротив сиденья и положил на него список членов банды – девять мальчишек. Потом – список одиннадцати их жертв: Луи, Жанно, Морис… Где они теперь? Тот, кому отрезали ногу? Тот, кому отняли ступню? Тот, кто лишился щеки? Тот, у кого нет мошонки? Тот, с изуродованной рукой?
Он внимательно прочитал заключительную часть материалов, покачал головой. Все мальчишки из паучьей банды оказались в приюте в результате трагических обстоятельств. Родители погибли, были депортированы, попали в тюрьму за изнасилование или убийство, мать убила отца, или наоборот, и тому подобное. После периода пауков-отшельников настал период сексуального преследования. Они только однажды ухитрились проникнуть в спальню к девочкам, которая, кстати, в записях была названа “неприступной”, и охранник схватил их, когда они срывали с девчонок одеяла. Как говорил доктор Ковэр, эти типы умудрялись просочиться повсюду.
– Он невротик, – тихо произнес Адамберг, не поднимая век.
– Кто?
– Ковэр. Ты сам это сказал.
– Жан-Батист, запомни раз и навсегда: мы все невротики. Все зависит от того, насколько мы сами способны держать себя в равновесии.
– И я тоже? Я невротик?
– Разумеется.
– Ну что же, тем лучше.
Адамберг снова мгновенно уснул, а Вейренк стал кое-что записывать. Чем ближе поезд подходил к Парижу, тем отчетливее чувствовалось присутствие Данглара. Господи, что на него нашло? Адамберг перестал злиться и больше не упоминал о нем. Но Вейренк знал, что комиссар неминуемо вступит в схватку – так, как умеет.
Глава 19
Вейренк остановился на перроне в пятнадцати метрах от Вуазне, который дымил сигаретой, хотя в этом общественном месте, одном из самых ветреных в Париже, курение было запрещено.
– Разве Вуазне курит?
– Нет. Наверное, стащил сигарету у сына.
– У него нет сына.
– Тогда не знаю.