– Это случилось, когда я был маленьким, – совершенно спокойно ответил Вейренк. – Банда мальчишек, четырнадцать ножевых ранений в голову, потом волосы выросли рыжими.
– Вам было не до смеха.
– Да.
– Вот подонки, твари безмозглые. Они делают это ради развлечения, не зная, что такое остается на всю жизнь.
– Вот именно, Ирен, – вмешался Адамберг, дав знак Вейренку достать папку доктора Ковэра. – Я как раз говорил, что мы разрабатывали вашу версию.
– Какую версию?
– Угря под камнем.
– Мурены под скалой.
– Да. Первых двух стариков, которые умерли. Тех, чьи разговоры вы слышали, когда пили свой портвейн.
– Свою рюмку портвейна, только
– Они говорили о своих гнусных проделках, – не дал ей отвлечься Адамберг, – и этого угря я решил выследить.
– И что же?
– Угорь оказался муреной.
– Не могли бы вы выражаться яснее, комиссар?
– Сын прежнего директора приюта сохранил все архивы своего отца. И полное досье на выродков. Они действительно устраивали всякие пакости. Вы не ошиблись. Клавероль был предводителем банды, а Альбер Барраль – его верным последователем. Банда жуков-вонючек.
– Жуков-вонючек?
– Маленьких негодяев. Вы не слишком впечатлительны?
– Я как раз очень впечатлительна.
– Тогда отпейте глоток шоколада и возьмите себя в руки.
Адамберг выложил на стол одну за другой фотографии жертв укусов, начиная с тех, где были видны области некроза. Ирен поморщилась.