Хищник III

Хищник знал: стоит допустить ошибку, и эти воины повиснут на тебе, стараясь разорвать на куски. Таково природное свойство людей. Он вполне искренне полагал, что они практически ничем не отличаются от других разновидностей дичи, существующей на планете. Разве, умеют ходить на двух ногах и делать примитивные машины. Вот и все. Люди носили в себе идиотическое, с точки зрения расы Хищника, заблуждение: «Мы мыслим и умеем говорить, а значит, мы — выше всех». Психология недоразвитых существ. Они не отдают себе отчета в том, что практически ВСЕ виды жизни в миллионах галактик мыслят и разговаривают между собой. Только каждый делает это посвоему. Например, его, Хищника, речевой аппарат способен воспроизводить слова землян, но родной язык — язык его расы — показался бы людям ужасным. Чем-то средним между ревом и скрежетом. Но ведь он умнее их. И в схватке с ними руководствуется определенным кодексом, допускающим одно и запрещающим другое. Люди же пользуются всеми способами уничтожения живого. Если бы они могли прочесть свое название в Межзвездном реестре, то удивились бы. Их претензию на «homo sapiens» Совет отверг сразу. Теперь раса землян значилась как «Существа, уничтожающие свою жизнь».

Наверняка, Земля скоро опустеет. По крайней мере, Хищник был уверен в подобном исходе. Люди действительно найдут способ уничтожить себя, свое «Я» во Вселенной. Слишком уж упорно они идут к цели.

А это, в первую очередь, говорит о глупости расы и непригодности ее для дальнейшего существования.

Именно поэтому Хищник получал удовольствие от охоты. «Уничтожающие» умели делать свое дело с редким самозабвением.

Он подошел к краю крыши, продел нить в паз на боевом поясе и через мгновение уже стоял на крыше жилого блока.

Изображение на дисплее расцвело красно-желтым. Хищник приник к куполу. В какой-то момент ему показалось, что он допустил ошибку, пробив стену станции диском. Холодный воздух проходил внутрь, и температура немного упала, подняв «невидимую зону» еще на полфута от пола. Ледяной поток дюйм за дюймом расширял щель, и это могло сработать против него. Но, подумав, Хищник решил, что теперь температура внутри станции не имеет значения. Люди, конечно, попытаются вырваться отсюда на своей машине, а заодно и увести с собой раненых. И, конечно, у них ничего не получится. Он уже определил уязвимые места машины, не сомневаясь, что без труда остановит ее.

Хищник отдал мысленную команду, и из первой перчатки появились два изогнутых зазубренных лезвия боевых ножей. Отличное оружие для прямых схваток.

Поднявшись на ноги, он медленно пошел по крыше, стараясь находиться прямо над головами людей…

Глава 14

…Хантер и Вулф осторожно вошли в станцию. Их нервы были напряжены до предела. Они словно превратились в два огромных уха и глаза. Жара в комнате стояла невероятная.

Вулф взглянул на термометр: 150 градусов.

— Интересно, — тихо спросил он напарника, — они тут что, от холода погибали?

Тот не ответил, а лишь указал глазами на что-то, лежащее рядом с кроватями. Окровавленная простыня, матрас, подушка и… ноги. Человеческие ноги, торчащие из-под этой груды хлама.

Хантер показал пять пальцев, и Вулф кивнул. Оставался еще один полярник.

Из-за жары труп лежащего человека разлагался. Смрадно-сладковатый запах заполнил комнату. По полу рассыпаны карандаши и фломастеры. Посреди комнаты лежал перевернутый стул. Все забрызгано кровью. В воздух шагах от двери огромная загустевшая лужа. Кровь уже свернулась и протухла. Еще одна лужица, поменьше, у самой стены. Тут же пластиковый цилиндрик одноразового шприца.

Вулф показал партнеру на дверь, ведущую в следующее помещение. Они уже знали, что там. Вторая спальня, туалеты, душевые, спортивные тренажеры, кухня, библиотека с микрофишами, аппаратом для просмотра и несколькими десятками настоящих книг. Это обычное явление на станциях типа этой. Несколько хозяйственных помещений, где хранятся запасы продуктов и консервов. Вообще, оба фэбээровца с трудом представляли себе жизнь на станции даже в течение недели: не говоря уж о месяцах, особенно если на улице целые полгода ночь и сутки отмечаются по часам. Фиктивный день, зато темень — шею свернешь — самая что ни на есть настоящая.

Все перечитано, все видеокассеты пересмотрены, диалоги из набивших оскомину фильмов заучены наизусть, и нечего делать, разве только дуться в покер да играть в шахматы.

Им было трудно представить что-нибудь более тоскливое, чем эта станция.

— Осмотри остальное, — предложил Вулф, — а я пока погляжу, что с этим парнем, — он кивнул на лежащий под матрацем труп.

— О"кей.