Хантер поправил висящие за спиной баллоны — азот и сжатый кислород — и осторожно пошел дальше.
Вулф проводил его взглядом, раздумывая, не пойти ли следом, но и в итоге решил, что не стоит. Тварь где-то на улице, а вовсе не в помещении станции. Хантер не новичок, в сущности здесь дел на пять минут.
Он вернулся в первую комнату и подошел к торчащему из-под матраса телу. Откинув подушку и простыню в сторону, фэбээровец поморщился. Во-первых, у трупа отсутствовала голова, а во-вторых, из-за жары его раздуло, и одежда врезалась в сине-фиолетовую плоть не меньше, чем на полдюйма. Вонь стояла жуткая. Вулфу захотелось убежать на свежий воздух. Он не был особенно впечатлительным, но сейчас у фэбээровца появилось ощущение, что ему станет плохо. До обморока, конечно, дело не дойдет, а вот стошнить вполне может.
Набросив на труп заскорузлое от крови покрывало, Вулф выпрямился. Пятый полярник мертв. Скорее всего, шестой окажется не в лучшем состоянии. А может быть, и в худшем, как тот, который болтается на вышке. Надо бы забрать их с собой, но влезть в вездеход с этим парнем… — фэбээровец покосился на разлагающееся тело — он не выдержит и десяти минут. Вытащить его на улицу и забросать снегом? Наверняка, какие-нибудь животные растерзают труп на куски… Хотя в таком состоянии он вряд ли привлечет их соблазнительным запахом. Насколько ему известно, звери не едят тухлятину. Да, так, наверняка, будет лучше всего… Надо спросить у Гарбера.
Вулф пошел к двери, ведущей на улицу, прислушиваясь к шагам Хантера…
…Естественно, Гарбер и слушать не стал их доводов. Собственно, Датч на это сильно и не рассчитывал. Но и не ожидал, что встретит такой отпор. Фэбээровец выкатил глаза, лицо его приняло морковный оттенок, и он заорал так, словно перед ним стояли два парня, признавшихся по секрету, что они два дня как смылись из лечебницы для душевнобольных.
— Слушайте, — Гарбера трясло от злости, — мне наплевать на ваши домыслы! Мне плевать на ваши соображения и предложения! Мне, в конце концов, плевать на то, что вы думаете предпринять! Вы вернетесь вместе с нами на базу, а потом, если вам так хочется, нанимайте вертолет и возвращайтесь сюда охотиться! Можете стрелять, орать, взорвать здесь все к такой-то матери, но без меня! А пока я главный — вы будете сидеть в вездеходе и помалкивать! Ясно вам? Сидеть и помалкивать! Теперь, — Гарбер повернулся к полицейскому, — персонально для вас, Харриган. Если вы попробуете предпринять что-либо без моего ведома, я отдам вас под суд, как только мы приземлимся в Лос-Анджелесе! Надеюсь, я понятно излагаю свои мысли?
— Господи, Гарбер, — Майк сдержавался изо всех сил. Он понимал: вздумай он сейчас дать волю чувствам — дерьмовый Сукин Сын не даст им ни одного шанса. — Поймите! Этот ублюдок просто не выпустит нас отсюда! Речь идет не о том, придется нам возвращаться вместе или поодиночке, а о том, сможем ли мы вообще выбраться с этой станции!
Фэбээровец покачал головой, давая понять, что разговор окончен.
— О Боже! Ну ладно, допустим, вы не доверяете мне, — продолжил полицейский, — но Датча-то вы можете выслушать…
— Нет, — коротко отрезал Гарбер, но, не выдержав, продолжил:
— Я не стану слушать ни одного слова!!! — он поднял палец и веско закончил:
— Ни одного!
— Черт! Мать твою!!! — Харригана понесло. — Это вы попросили нас о помощи! Вы!!! Это вы заставили нас ехать сюда!!! А теперь, когда мы собираемся спасать ваши задницы, затыкаете нам рты, да? Так получается, Гарбер, мать твою? Не даете ни шагу сделать!
— Совершенно верно, Харриган! — фэбээровец зло оскалился. — Мне надоели ваши разговоры! Надоело, что вы постоянно делаете из моих людей кретинов! Надоело, что вы строите тут из себя защитника человечества! Нарушаете приказы и нарываетесь на драку! Здесь не Метро Дивижн, лейтенант! Мои люди могут сами о себе позаботиться! Без вашей помощи! Ясно? Они не сопливые мальчишки вроде вашего Ламберта! Их не нужно водить за ручку, вытирать им нос и сажать на горшок, понятно?
Это он сказал зря. Трогать Джерри Ламберта фэбээровцу не стоило.
— Слушай, ублюдок, — со зловещим спокойствием процедил. Майк. — Парень, имя которого ты только что упомянул, погиб, спасая людей. Может быть, ему не хватало выучки, но башка у него варила в сто раз лучше, чем у тебя. И сделан он был из мяса, а не из дерьма, Так вот, он погиб, спасая людей, а у тебя, сра…й ублюдок, не хватило смелости даже на то, чтобы взять пушку и пойти спасать своих товарищей. Так что запомни мой совет хорошенько: если ты, ослиная задница, еще раз назовешь его имя или еще кого-нибудь их моих ребят, я тебя заставлю проглотить эти слова вместе с мозгами, которых в твоей дерьмовой башке и так с воробьиный клюв, понял?
Он повернулся и пошел к проему.
Датч проводил партнера взглядом. Напряженная спина, неестественная посадка головы, руки, сжимающие автомат, побелели. Шефер понимал полицейского. За двенадцать лет он так и не смог сжиться с мыслью, что его команда погибла. Их больше нет. Иногда Датч даже разговаривал с ними вслух, словно они были где-то рядом и могли все слышать. Порой возникало ощущение, что и Билли, и Пончо, и Мак, и Блейн, и Ховкинс — все стоят у него за спиной. А ведь прошло двенадцать лет. Как же должен мучиться полицейский, потерявший своих друзей два года назад…
Датч обернулся к угрюмо молчащему Гарберу.
ebooksa