Девиль распахнул перед Асей дверь, и она ступила в святые святых — директорские покои, куда кроме него самого и его сына доступа никому не было.
Ее ноги утопали в длинном ворсе ковровой дорожки, тянувшейся по всему коридору. Картины старинных живописцев украшали стены, обшитые красным деревом. С потолка свешивались хрустальные люстры.
— Эта половина моя, — Девиль указал рукой на правую часть коридора, а это, — широкий жест влево. — Рауля. Когда мой сын женится, он с молодой женой поселится здесь. Не хотите ли взглянуть?
Ася согласно кивнула. Ей было очень любопытно посмотреть, как выглядят роскошные апартаменты семейства Девилей.
Директор провел ее по коридору, открывая двери и показывая комнаты, расположение и предназначение которых полностью совпадали, как в левой, так и в правой части коридора, отличаясь лишь цветом интерьера. Если у молодого Девиля все было в светлых пастельных красках, то половина старшего была окрашена в более сумрачные и приглушенные тона.
Просторные комнаты, напоенные воздухом и светом, были обставлены с большим вкусом. Уютные диваны, мягкие кресла, дорогие ковры, антикварные безделушки, старинные книги и бесценные картины — все это сочеталось с удобством и практичностью достижений современной цивилизации.
Напоследок Девиль показал Асе спальню молодых. Он дал ей возможность как следует рассмотреть огромную двуспальную кровать, расположенную между высокими окнами, с пунцовым пологом и розово-атласной постелью, всю в рюшах, лентах и кружевах. Сверху, с картинно-изящной небрежностью, лежало ночное белье: — что-то прозрачно-воздушное для нее и ослепительно белое для него.
В изголовье на спинке кровати сидели два хрустальных карапуза-ангела с крылышками, кудрявыми головками и милыми улыбками на детских личиках. В пухлых ручках херувимчики держали по большому золотому кольцу, по-видимому, символизирующих обручальные. Внутри колец, за поблескивающим стеклом, были вставлены две фотографии.
— Смотрите, Асенька!
С этими словами Девиль задернул на окнах тяжелые темно-бордовые шторы, и спальня погрузилась в бархатно-чернильную темноту.
Ася невольно ахнула. На потолке засветился золоченый серп луны в россыпи алмазных поблескивающих звезд. Хрустальные ангелы засверкали разноцветными огоньками, а их крылышки засветились нежным серебристо-розовым светом, создавая впечатление движения. Портреты в кольцах, со встроенной внутри подсветкой, будто ожили.
В одном из них Ася хорошо разглядела тонкое улыбающееся лицо Рауля. А в другом, к своему удивлению, узнала Кэтрин.
— Катя? — не веря своим глазам, воскликнула она. — Что это значит, господин Девиль?
— Называйте меня Шарлем, Асенька, — мягко поправил ее Девиль и с деланным удивлением спросил: — А что вас беспокоит?
— Почему здесь, в спальне будущей жены вашего сына…
— Фотография вашей дочери? — перебил он ее и, отбросив всю свою наигранность, ледяным тоном заявил: — Потому, Шевель, что мой сын любит вашу дочь и женится только на ней!
Асино лицо окаменело. Заметив это, Девиль опять словно нацепил маску отечески-укоризненного добрячка и, снисходительно улыбнувшись, продолжал:
— О, не беспокойтесь, Асенька, пока еще рано строить планы на будущее. Вот когда Кэтрин исполнится шестнадцать, А Раулю восемнадцать, вот тогда и вернемся к нашему разговору.
— Но ведь Катина фотография уже здесь, господин Девиль!
— Мой сын с первого дня, как увидел Кэтрин, попросил меня вставить в кольцо ее фотографию, — сухо пояснил Девиль. — Не бойтесь, насильно никто вашу дочь под венец не поведет. Все будет по доброй воле и в срок, который я вам указал. Если, конечно… — он сделал паузу и многозначительно посмотрел на Асю. — Если, конечно, они сами не поторопят события. Вы ведь знаете нравы современной молодежи. Никакого желания учиться, алкоголь, наркотики, ранний секс и внебрачная беременность.
ebooksa