Джон с болью слушал ее признания, и слова любви стыли на его губах.
Джессика никак не могла успокоиться. Не зная, как ее утешить, он продолжал:
— Джесси, идем к Асе, она обязательно тебе поможет.
— К Асе? — переспросила Джессика и, запрокинув голову, вдруг начала смеяться.
Смех ее мог бы показаться веселым, если бы из ее глаз не катились крупные слезы.
— Ты… — задыхаясь, выдавила она из себя. — Ты посылаешь меня… к ней? А ведь… из-за нее он… не… не любит меня…
Джессика хохотала все громче и громче. Глаза ее закатились, руки затряслись.
Перепугавшись, Джон несильно ударил девушку по щеке, чтобы привести в чувство и та, икнув, смолкла.
Ее помертвевший взгляд и сгорбленная фигурка вызвали у него новый прилив жалости. Но что он мог сделать?
Внезапно лицо Джессики оживилось.
— Да-да! — воскликнула она. — Ты прав, Джон. Мне надо поговорить с Асей. Я иду к ней.
Джон не ушел. Тревожась за Джессику, он дожидался ее, возле двери Асиной комнаты.
Вначале он слышал громкие спорящие голоса, затем горький плач Джессики и ласковый успокаивающий голос Аси. Вскоре Джессика уже не рыдала, а лишь всхлипывала. Наконец, Джон уловил затяжной вздох девушки, и за дверью наступила тишина.
Это насторожило его. Он тихо приотворил дверь, незаметно проскальзывая внутрь, глядя на Джессику и Асю, сидевших рядышком на низком широком подоконнике, спиной к распахнутому окну. Обе они не замечали непрошенного гостя.
В этот момент Джессика спокойно встала с подоконника, повернулась к Асе, стремительно нагнулась, взялась за ее босые пятки и, разогнувшись, рывком столкнула преподавательницу с подоконника.
Вскрикнув, Ася исчезла с окна.
Послышался громкий треск ломаемых веток. Асин вопль, захлебнувшись, смолк, и наступившая тишина словно оглушила Джона.
Еле переставляя, вдруг налившиеся свинцом ноги, он подошел к окну и, не смея дышать, выглянул наружу. Там, внизу между деревьями, он разглядел Асины, странно вывернутые босые ноги и руку, почему-то ставшую красной. Остальное скрывали сломанные ветки, укрывшую Асю погребальным саваном.
Джон медленно повернулся к Джессике.
— Джесси, — непослушными губами прошептал он. — Что ты наделала?