— Папа, не надо! Не надо!
Мне снова было шесть лет. Папа шел меня наказывать, и я ничего не мог сделать… Он бегал быстрее, он был сильнее… И вот он идет меня отлупить и положить, плачущего, в постель.
Удары креста — иногда в стену, иногда в воздух, иногда мне по рукам.
— Папа, не надо! Оставь меня…
Стена в конце церкви уперлась мне в спину, и дальше идти было некуда.
Я видел только глаза отца. Глядящие в мои. И они придвигались ближе и ближе.
Выстрел раздался ниоткуда. Эхо раскатилось от стены к стене. Я задергал головой из стороны в сторону, пытаясь понять, откуда стреляли.
И посмотрел на свою руку. Из дула шел дымок. Палец держал спусковой крючок так крепко, что побелел. Я медленно поднял глаза в пролет. Отец лежал на спине, раскинув руки в стороны. Крест валялся у него над головой, и вокруг нее растекалась лужа крови.
Мать, рыча, бросилась на меня. Инерция ее прыжка заставила меня упасть, и пистолет запрыгал по полу.
Она бросилась мне на грудь, сунула руки мне в рот, пытаясь разорвать челюсти. Я стиснул ее пальцы зубами изо всех сил.
Но она не выпустила. Только попыталась использовать эту хватку, чтобы ударить меня головой о каменные плиты. И еще раз, и в голове у меня раздался жужжащий звук, и я стал терять сознание.
Голос мамы. Но только у меня в голове, потому что сознание начинало ускользать. И где-то девушка выкрикивала мое имя…
— Ник! Отбивайся, Ник! Отбивайся!
Откуда-то изнутри нахлынула сила, я ударил ногами вверх, оттолкнув ее.
И вскочил на ноги, судорожно кашляя.
Она выхватила из своих лохмотьев нож и бросилась вперёд, рыча и сверкая глазами.
На меня.
Я отступил и дал ей подножку, одновременно ухватив за волосы, и воспользовался ее инерцией, чтобы развернуть головой в каменную колонну.
Первый раз она ударилась головой о колонну случайно.