«Хорошо», - согласился Арнольд Бреннер. Если бы вы сейчас рассказали нам об этом американском туристе, который выкупил их у вас ...
Никколо Чезаре испуганно закатил глаза.
- Американец? - повторил он. Я говорил вам, что он американец?
Он нахмурился, продолжил!
- Он был бельгийцем. Прекрасно помню ... Заметен бельгийский акцент.
- Как прошло ?
- Ну, он вошел ... Да, я должен вам сказать, что барабаны у меня были хорошо видны. Когда у меня есть шансы, я это делаю так. Конечно, нужно найти подходящего клиента, а что-то кому-то предложить сложно. Есть кое-что, что беспокоит. Так что лучше, когда это видно. Кому интересно, он спрашивает ...
Чезаре замолчал. От пота его лысая голова блестела, а тяжелые морщинистые веки изо всех сил пытались оставаться открытыми.
- Этот парень пришел купить фонарик. Потом он увидел ролики, и это сразу его заинтересовало. Он спросил меня, откуда я их взял. Я сказал ему, что не знаю, что мне их дал незнакомец. Поэтому он попросил меня измерить их. Я дал ему мерку.
Он проверил диаметр, толщину и сказал мне, что у него есть старый магнитофон немецкого производства, на который она может поместиться. Я, я хотел, эй? Он дал мне три фунта за две катушки ...
- И после ?
- После ? - повторил Чезаре с совершенно глупым видом. После чего ? Он заплатил, он ушел ...
- Вы его снова видели? Он дал вам имя, адрес? В разговоре ...
Чезаре, казалось, приложил немало усилий.
- Разговор… Не знаю… Он проходил. Я думаю, он собирался в Каир.
- Как он выглядит?
- Большой… Да. Может быть, пять футов пять дюймов. Вьющиеся черные волосы. Может, лет сорок. Карие глаза. У него была голова ... необычно.
- Как одет?
Чезаре надул губы.
- Не знаю. Больше не помню. Знаете, это забавно, но я никогда не замечаю одежду людей. Даже с женщинами ... Я могу провести день с женщиной и на следующий день не могу сказать, как она была одета. Я знал человека, который никогда не замечал цвет глаз; он даже не знал того цвета, что был в глазах его жены. Любопытно, а?