— Тому, кто поклоняется Единому Богу, выбор дороги неведом: она даруется ему свыше, — задумчиво продолжал Ярви. — Ему нельзя отказаться от просьбы, но должно подчиняться приказу.
Он вытянул свою цепь и уставился на ее железные звенья.
— Единый Бог протянет невольничьи цепи по всему миру, от Верховного короля, через королей малых, ко всем остальным — каждое звено в надлежащем месте. В рабство обращены все.
Джойд нахмурился исподлобья.
— Ты глубоко мыслишь, Йорв.
Ярви пожал плечами, и цепь упала.
— На весле больше проку от здоровой руки.
— Ну ладно, но как же все-таки один бог справляется со всем на свете? — Ральф обвел рукой затхлый город вместе с его обитателями. — Как один и тот же бог может быть у коровы и рыбы, у моря и неба? Как она может быть одновременно за мир и войну? Чушь дурацкая, да и только.
— Быть может, Единый Бог навроде меня. — Сумаэль развалилась на юте, опираясь на локоть с запрокинутой набок головой, и расслабленно покачивала ногой.
— Такая же лентяйка? — проворчал Джойд.
Девушка усмехнулась.
— Она выбирает курс, но есть много мелких богов — они сидят на цепи и гребут.
— Простите меня, о всемогущая, — произнес Ярви, — но мне вот отсюда видно, что на вас те же оковы, что и на всех.
— Покамест, — ответила она, набрасывая цепь на плечи подобием шарфа.
— Тоже мне, один Бог, — снова раздраженно бросил Ральф, качая головой на недостроенный храм.
— Лучше один, чем никакого, — прорычал, подходя к скамьям, Тригг.
Невольники погрузились в молчание, все знали, что отсюда их курс лежит в страну шендов, которые не знают милости к чужеземцам, не молятся никаким богам, не преклоняют колени ни перед каким королем, каким бы верховным тот ни был.
Однако серьезная опасность сулит серьезную выгоду — так объявила команде Шадикширрам, когда вскочила на борт, держа в руках нацарапанное рунами разрешение на торговлю. У нее так горели глаза, что можно было подумать, этот пергамент ей вручил лично Верховный король.
— От шендов нас эта бумажка не защитит, — заворчал кто-то с задних банок. — Они сдирают с пленных кожу и жрут своих умерших.
Ярви фыркнул со смеху. Он изучал языки и обычаи большинства стран вокруг моря Осколков. Невежество питает страх, говорила мать Гундринг. Знание страх убивает. Когда ты познаешь чужой народ, то в итоге оказывается, что они такие же люди, как все.