— Он поднимается со стороны двора Шидуалы.
— Может, они разожгли костер, — предположил Ральф, но улыбка его померкла.
— Или костер разожгла Шадикширрам, — сказал Ничто.
Толковый служитель всегда уповает на лучшее, но готовится к худшему.
— Нам надо подняться в гору, — сказал Ярви. — Посмотреть, идет ли кто за нами.
Ничто вытянул губы и легонько сдул пылинку со своего сверкающего клинка.
— Сами знаете, идет.
И она шла за ними.
Всмотревшись сквозь странное круглое оконце трубы Сумаэль с каменистого склона над прудом, Ярви различил на снегу точки. Черные точки ползли вперед и надежда вмиг вытекла из него, как вино из проколотого меха. Когда дело касалось надежды, его обшивка давала течь уже с давних пор.
— Я насчитала две дюжины, — сказала Сумаэль. — Видимо, баньи с моряками «Южного Ветра». У них собаки и сани, и они, скорее всего, вооружены до зубов.
— И настроены нас уничтожить, — пробормотал Ярви.
— Ну, либо так, либо они очень, очень хотят пожелать нам доброго пути на прощание, — отозвался Ральф.
Ярви опустил трубу. Трудно представить, что какой-то час назад они веселились. Лица друзей опять вытянулись в привычной, до невыносимости надоевшей тревоге.
Само собой, исключая Ничто, чей взгляд, как всегда, горел безумием.
— Как далеко они от нас?
— Вроде бы милях в шестнадцати, — ответила Сумаэль.
Ярви свыкся принимать ее догадки за истину.
— Сколько времени у них займет покрыть эти мили?
Она провела подсчет, беззвучно шевеля губами.
— Если подналягут на санях, то завтра с ранней зарей уже могут быть здесь.