– Награждается…
Звезда дрогнула и потащила Антипова вверх, как маленький буксир тащит огромный корабль. Когда они миновали сияющий проем, Николай ощутил нежное касание ослепительного света, идущего от белой дороги. Он коснулся его и почувствовал, как сливается с этим сиянием, становится его частью. Навсегда.
Игорь Вереснев
На безымянной высоте
Алый закат погас, небо добрало черноты, зажгло одну за другой звезды, и как-то сразу навалилась ночь. Настоящая, степная, почти первобытная. Оттуда, из ночи, иногда доносились непонятные звуки, тревожные, чуть пугающие. Но здесь, на их пятачке, огороженном палатками, джипом, кустами терновника, было уютно и хорошо. В костре весело потрескивали полешки, разбрасывая маленькие фейерверки искр, от котелка начинал сочиться густой, пряный аромат ухи, вполголоса бубнил стоящий рядом с рюкзаками радиоприемник.
– О, у вас уже вкусно пахнет! – вывалился из палатки Димка, причмокнул плотоядно. – Счас супца порубаем.
– Не сметь обзывать мою уху супом! – тут же замахнулась на него черпаком Ленка.
– Ой-ой-ой, подумаешь! Мне по барабану, уха так уха. Главное, порубать бы скорее, а то в животе урчит. – Димка плюхнулся на траву, схватил радиоприемник. – Музычку чего не слушаете?
– А там нет ничего путевого, – откликнулась сидящая по другую сторону костра Лера.
– Да? Чего так?
Димка начал медленно проворачивать колесико. В динамике захрипело, потом сквозь хрип прорвался какой-то бравурный марш, потом и того хуже – мужской баритон затянул:
– Да че за нафик? Че за фуфло в эфире?
– Ты что, забыл, какой день сегодня? – удивилась Ленка.
– А че за день? Помер, что ли, кто?
– Двадцать второе июня сегодня, – подсказала Лера.
– Ну и че?
– Годовщина войны, имбецил, – хохотнул, поправляя дрова в костерке, Анатолий. – Во, подрастающее поколение! Чему тебя только в школе учили?
– Какой войны? А… Ну так это когда было! Пятьдесят лет назад? Не, шестьдесят! Не…
– Ты еще скажи, в прошлом миллениуме.
– А че, не так? Давно же, че ее помнить, ту войну?..
ebooksa