Ярость благородная. «Наши мертвые нас не оставят в беде»

22
18
20
22
24
26
28
30

– Так точно!

– Как звать-то?

– Стриж. Николай Стриженов.

– Ну смотри, Стриж, любуйся. Машина добрая. Ничего лучше пока еще не придумали.

– Как он в управлении?

– Отлично.

– А в бою?

Игнатьев поморщился и сжал губы.

– Запрещают нам воевать, Стриж. За линию фронта – нельзя, втягиваться в бой – нельзя. Мы ведь его только испытываем. С «мессерами» не встречались. Но самолет замечательный! Хочешь, секрет открою?

– Конечно! Никому не скажу.

– Даешь слово гвардейца?

– Так точно!

– Благословенный это самолет. Нам ведь сам Николай Николаевич инструктаж проводил. Не побрезговал, хоть и главный конструктор. Потом каждого перекрестил и самолеты тоже да всех нас благословил. Так и сказал: «С Богом!» Он ведь в семинарии учился. И отец у него священник. Так что не простой это самолет. А с «мессерами» еще встретимся, даже не сомневайся.

Наконец я рассмотрел истребитель со всех сторон, потрогал все, что можно было потрогать, обошел его кругом и спросил Игнатьева:

– А можно кабину посмотреть?

– Шустрый ты! Чего там смотреть? Давай уж сразу пару кругов над аэродромом сделай.

– Понятно…

Я вздохнул и побрел обратно в казарму.

– Обиделся? Ну и зря! Я не шучу, Стриж. Если ты с «ишаком» управляешься на «отлично», проблем не будет. Сам же спрашивал про управление. Вот и попробуй.

Я остановился.