Остров

      Последней каплей,  заставившей  принять  решение, было известие о том, что германская авиация начала массированные бомбардировки английских  городов.  Дуглас  сообщил бабушке,  что едет в  Англию,  хочет  вступить  в армию и драться с немцами. Старая шотландка,  без слез благословила внука,  а друзья деда, хотя и сожалели,  что талантливый молодой человек вместо научного поприща выбрал превратности войны, помогли ему уже в сентябре  надеть  военную форму в одном из лагерей,  где англичане начали подготовку отрядов специального назначения.

 ***

      Коммандос, позднее стали легендарными  как подразделения морской пехоты, но флот занялся этим только в 1942-м. А тогда в 1940 году они начинали формироваться, по инициативе полковника Кларка как спецотряды сухопутных войск, и  с самого  начала использовались для разведывательно-диверсионной деятельности. Таким образом, из Дугласа стали готовили  головореза-диверсанта. Первоначальное удивление, почему, несмотря на рекомендации, не воспользовались его знаниями в области радиотехники,  объяснилось почти сразу по прибытии в лагерь. Отряды коммандос формировались по проверенному во многих армиях принципу, когда не интересовались прошлым новобранца, его национальностью, знаниями. Требовалось знание английского  языка, хорошая  физическая  подготовка  и беспрекословное повиновение командирам, причем последнее ценилось выше всего остального.

      Время, проведенное в учебном лагере, было той первой каплей желчи, которой много накопилось к концу войны и еще больше прибавилось после ее окончания.  Американец, воспитанный на  принципах демократии своей страны, он столкнулся с пережитками традиций уже одряхлевшей колониальной империи. И хотя «солнце еще никогда не заходило над ее землями…» империя уже с трудом удерживала свои колонии в повиновении. Элита английского общества несмотря на уроки Первой Мировой Войны, не желала это признавать и пыталась ревностно сохранять традиции еще времен королевы Виктории или в лучшем случае «Золотого времени короля Эдуарда».

      А согласно этим традициям даже английский «Томми» был человеком второго сорта, которым любая бездарь с сержантскими нашивками могла помыкать, как хотела. Что же было говорить о новобранцах из колоний и тем более о каком-то странном «Янки».

      Дуг понял,  что ради поставленной цели  ему  придется  на время забыть, о чести предков и шотландской гордости, об университетском образовании и семейном воспитании. Он учился одевать маски. Безропотно сносил хамство и издевательства тупоголовых сержантов. Никогда не щадил себя ни в чем, что бы давало знания,  опыт  и  навыки пригодные для будущих боев.  После двух месяцев тренировок Дуглас был одним из лучших  в  учебном отряде, но все равно оставался чужаком для англичан – пушечным мясом, как впрочем, и большинство его товарищей по учебному лагерю.

      В ноябре 1940 года,  спецотряд, в котором  служил  Дуг, перебросили в Египет. Разведчики сразу оказались в самом центре водоворота захлебывавшегося наступления итальянцев.  Их отряд  выполнил  поставленные  задачи,  но те, кто их послал,  не рассчитывал увидеть их живыми,  возвращение  не  подготавливалось. И  из  ада  ливийской пустыни вырвались,  кроме Дугласа, только трое, да и то благодаря лишь тому, что он, после гибели командиров,  сумел  сохранить веру в себя в сердцах измотанных товарищей, поднять их боевой дух. Авторитет его стал непререкаемым, когда из остатков хлама найденного в разбитой технике, ему удалось собрать вполне работоспособный передатчик,  помогший вызвать помощь в самый отчаянный момент их рейда.

      Дуглас получил первую награду и офицерское звание. Только теперь стало иметь значение его образование, а так как по всем документам он был сыном Валентина Макдедли,  вспомнили, что он родовитый дворянин,  и стало быть - Сэр. Американец по духу, в придачу к отличиям он получил все усиливающееся  чувство  неприязни к тем, кто составлял элиту английского общества, или прислуживал ей. Гордость шотландских горцев не позволяла забывать обиды и тем ничтожней казались те, кто еще несколько недель назад измывался над новобранцем, а теперь заискивающе ловили его рукопожатие.  Но главным было то, что он получил под свое начало взвод коммандос, жизнь которых теперь в немалой степени зависела от него.

      Дуглас был безжалостен к своим солдатам в полевом учебном лагере. То, что многие даже видевшие войну еще не понимали, он уже  испытал на себе и был уверен,  что очень скоро их жизни, в немалой степени будут, зависеть от того чему он их научит сейчас.  Наравне со своими бойцами он выполнял все, что требовал от них и сам учился вместе с ними. Пример командира много значил  и  когда  в  феврале  их десантировали в тылу отступающих итальянцев, с ним был отряд бойцов-единомышленников,  понимавших друг друга с полуслова и неплохо владеющих своим ремеслом.

      Они вернулись,  выполнив  приказ  и потеряв только двоих. Дуг привел назад сообщество закаленных воинов,  солдат-друзей, крепко преданных своему командиру. С этого времени друзья уходили  от него, только теряя жизнь.  И чем выше поднимался он по ступеням фронтовой карьеры военного, тем больше верных друзей, часто обязанных ему жизнью,  появлялось на свете. Друзья говорили на разных языках,  жили в разных странах, молились разным богам, но были едины в дружбе с человеком по имени Дуглас Макдедли.

      Пути войны неисповедимы.  На помощь разбитым итальянцам в Ливии появился германский корпус Роммеля, и в  апреле  англичан отбросили опять  в  Египет.  Но  в  том году с солдатами «Лиса пустыни» ему повстречаться не пришлось - в начале апреля взвод Дуга передали в распоряжение командования британского экспедиционного корпуса в Греции.

      Германские войска вместе с итальянцами и венграми перемалывали остатки югославской и греческой армий. Англичане уже не могли спасти положение, вопрос эвакуации становился актуальным, и опять их бессовестно предали лощеные  аристократы  из  штаба корпуса.  Ими  заткнули самый опасный участок.  Они прикрывали эвакуацию штаба,  а когда приказ был выполнен  о  бойцах  Дуга никто и не вспомнил.  Дуг и остатки его взвода избежали смерти или плена только благодаря грекам. В начале мая отчаянный шкипер вывез их на еще свободный Крит.

      Что бы воскресшие из мертвых не были живым укором, им повесили на грудь очередные награды и отправили на отдых и переформирование в метрополию.  В общем, за это Дуг мог благодарить судьбу, через три недели Критская эпопея окончилась для англичан еще большим поражением, чем Балканская.

      Это время позволило Дугласу, воочию,  познакомиться с повседневной жизнью осажденного острова. Он увидел жизнь рядовых англичан, выносивших на себе все тяготы этой войны. Патриотизм и упорство народа вызывали уважение и желание этому народу помочь в великом противостоянии с беспощадным врагом. Однако офицерское звание, а главное приставка Сэр дали  ему возможность теснее сойтись с теми, кто этой страной правил.

      Сэра Дугласа ввели в дома старой   английской элиты, и он сам смог увидеть нравы этого узкого слоя правящего огромной империей. Приобретенное умение надевать маски оказалось очень кстати. Это стало для него главным искусством позволявшим сохранить добрые отношения с этими людьми и в дальнейшем. Впрочем, маски в этом обществе носили все. Разница была только в том, насколько эта маска непроницаема. Неприязнь к тем, кто отнял   родину у его  деда, усилилась, но мысли Дугласа тогда были заняты другим.

      Дуглас получил  под свое командование роту,  куда все его бойцы влились младшими командирами. Два месяца он и его друзья делали из новобранцев будущих коммандос,  так же безжалостно и целеустремленно, как в начале года Дуг учил свой взвод.  Ждали очередного задания, но в этот раз повезло. В августе его роту, в  спешном  порядке  погрузили  в самолеты, и уже через два дня вместо серых улиц Портленда под солдатскими  башмаками  пылили площади Тегерана.  Боевое задание внешне показалось очень мирным и дало возможность впервые увидеть русских большевиков,  о которых он был наслышан еще от друзей деда, бежавших из России после революции.    

      Большевики по иронии судьбы,  похоже, неожиданно для себя, стали союзниками Англии. В конце июня Германия напала на своего приспешника  по  разделу  Европы,  большевистскую   Россию. Русские казались застегнутыми на все пуговицы, как их мундиры. Всячески избегали любых контактов с англичанами и мало походили на друзей. Дугу пришлось разбираться с распространителями откровенно антибританских листовок, которые, несомненно, работали по прямому распоряжению большевиков. Листовки удалось собрать и уничтожить. Распространители оказались в тюрьме, а  русским пришлось извиняться. Извинения были довольно неуклюжи и лишний раз показали Дугу, что в этой войне рассчитывать на по-настоящему искренних союзников  не приходиться.

      В Тегеране его подразделение  в  основном  использовалось для охраны  специальных  объектов и  проведения операций против особенно густой здесь сети германской агентуры. Непосредственным командиром  Дуга  в  это время оказался не молодой морской офицер, который постоянно ходил в штатском и был похож на  сухого педанта из министерства иностранных дел. Только случайная встреча, когда Дуглас был начальником наружной охраны приема в Английском  посольстве, обнаружила,  что количество орденов на мундире коммандера королевских военно-морских  сил  говорит  о его обширном послужном списке.  В тот момент Дуг даже и не думал о том, что через несколько лет он и сам будет носить такой же мундир и орденов на нем будет не меньше.

      В общем, месяцы, проведенные тогда в Иране, были для него  и его людей  очень  полезны.  Они  дали  возможность в спокойной обстановке подготовить роту  не  только  к  разведывательно-диверсионным операциям, но и получить некоторый опыт связанный с работой контрразведки.

      В зону боевых действий роту направили только в конце  года. В  начале  декабря коммандос начали срочно перебрасывать в Малайю,  где японцы приступили к операции по захвату  главной Военно-морской базы Англии в Юго-Восточной Азии - Сингапура.  В Сингапур они не попали. Англичанами командовали бездари, и трагедия произошла так быстро,  что их подразделение не успело перебазироваться с промежуточной базы в Бирме.

      Передышка позволила   подготовить  людей  к  операциям  в джунглях.  Японцы начали активные  военные  действия  в  Бирме только в конце января 1942 года. Четыре месяца зеленого кошмара бирманских джунглей стоили дорогого. Воевать приходилось не только с регулярными японскими войсками - большей проблемой были бирманские партизаны,  помогавшие японцам. Вот когда Дуглас не  раз с благодарностью вспоминал суховатого контрразведчика из Тегерана.  Когда рота грузилась на корабль, чтобы отплыть в Калькутту,  от нее осталось меньше половины.  Сам Дуглас был легко ранен. Мог получить отпуск на лечение, но своих солдат  не  оставил.  Все годы войны тяжелые раны щадили его, и он покидал своих коммандос лишь на короткий срок и только  по  приказу командования.