Призрак

— Я, — сказал Харри, заметив предупреждающий взгляд Нины, стоявшей за стойкой, — собираюсь позавтракать.

Когда Трульс Бернтсен приблизился к кладбищу Гамлебюена, он увидел черный лимузин, припаркованный у ворот, в которые он обычно входил. А когда он подошел ближе, пассажирская дверь открылась и из нее вышел мужчина. Он был одет в черный костюм, а рост его был не меньше двух метров. Мощная челюсть, гладкая челка и что-то неопределенно азиатское во внешности, что Трульс всегда ассоциировал с саамами, финнами и русскими. Пиджак наверняка сшит на заказ и, несмотря на это, похоже тесен в плечах.

Мужчина сделал шаг в сторону и жестом показал, что Трульсу надлежит занять его место на пассажирском сиденье.

Трульс снизил скорость. Если это люди Дубая, то происходит неожиданное нарушение правила о прямом контакте. Он огляделся. Вокруг никого не было.

Он помедлил.

Если они решили избавиться от сжигателя, то это вполне можно сделать таким способом.

Он посмотрел на здоровяка. По его лицу ничего нельзя было прочитать, и Трульс никак не мог решить, хорошо это или плохо, что мужчина не надел солнцезащитные очки.

Конечно, он мог развернуться и уйти. Но что дальше?

— «Ауди Ку-пять», — тихо пробормотал Трульс себе под нос. И сел в машину.

Дверь за ним немедленно захлопнулась. В салоне стало непривычно темно, наверное, все дело в тонированных стеклах. А климат-контроль работал на удивление эффективно, казалось, что внутри машины минусовая температура. На водительском месте сидел человек с лицом росомахи. У него тоже был черный костюм. И гладкая челка. Наверняка русский.

— Хорошо, что ты смог прийти, — произнес голос позади Трульса.

Ему не обязательно было поворачиваться. Акцент. Это был он. Дубай. Человек, которого никто не знал. Никому другому не было известно, кто он такой. Но как Трульсу поможет то, что он знает его имя и видел лицо? Кроме того, нельзя кусать руку, кормящую тебя.

— Я хочу, чтобы ты нашел для нас одного человека.

— Нашел?

— Привел. И передал его нам. Об остальном можешь не беспокоиться.

— Я говорил, что не знаю, где находится Олег Фёуке.

— Речь не об Олеге Фёуке, Бернтсен. Речь о Харри Холе.

Трульс Бернтсен не верил собственным ушам.

— О Харри Холе?

— Ты не знаешь, кто это?