Призрак

22
18
20
22
24
26
28
30

Однажды вечером Андрей приехал рано, сказал, что наш рабочий день окончен и что я поеду с ним в Блиндерн.

Когда он проехал мимо участка старикана, мне в голову стали лезть ужасно неприятные мысли. Но к счастью, Андрей свернул на соседний участок, к другому дому, который, как я знал со слов старикана, тоже принадлежал ему. Андрей проводил меня в дом. Внутри не было так пусто, как казалось снаружи. За стенами с облупившейся краской и потрескавшимися оконными стеклами было тепло, стояла мебель. Старикан сидел в комнате, где книжные полки занимали все пространство от пола до потолка, а из здоровенных напольных динамиков лилась музыка, похожая на классическую. Я сел на единственный свободный стул, а Андрей ушел, закрыв за собой дверь.

— Я хотел попросить тебя, Густо, сделать кое-что для меня, — сказал старикан, положив ладонь мне на колено.

Я украдкой бросил взгляд на закрытую дверь.

— Мы ведем войну, — произнес он, поднялся, подошел к полкам и вынул толстую книгу в грязной коричневой обложке. — Этот текст был написан за шестьсот лет до рождения Христа. Я не знаю китайского, поэтому у меня есть только французский перевод, сделанный более двухсот лет назад иезуитом по имени Жан Жозеф Мари Амио. Я купил его на аукционе, он обошелся мне в сто девяносто тысяч крон. В нем рассказывается, как надо обманывать врага на войне, и это самое цитируемое произведение на данную тему. Этот текст был Библией для Сталина, Гитлера и Брюса Ли. И знаешь что? — Он засунул книгу обратно на полку и достал другую. — Мне больше нравится вот эта.

Он протянул книгу мне.

Тонкая книга в синей глянцевой обложке явно была издана недавно. Я прочитал надпись на обложке: «Шахматы для начинающих».

— Шестьдесят крон на распродаже, — поведал старикан. — Мы произведем рокировку.

— Рокировку?

— Такой ход, при котором рядом с королем появляется защитная ладья. Мы вступим в альянс.

— С ладьей?

— Подумай о ратуше.

Я подумал.

— Городской совет, — сказал старикан. — У члена городского совета, отвечающей за социальную политику, есть секретарь Исабелла Скёйен, и это она на практике осуществляет городскую политику в отношении наркотиков. Я поговорил с одним источником и выяснил, что она замечательная. Умная, эффективная и жутко амбициозная. Причина, по которой она не достигла большего, согласно источнику заключается в том, что ее образ жизни вот-вот вызовет скандальные заголовки в газетах. Она веселится, прямо говорит, чего хочет, и постоянно меняет любовников.

— Звучит совершенно ужасно, — сказал я.

Старикан предостерегающе взглянул на меня, а затем продолжил:

— Ее отец был спикером Партии центра, но, когда он захотел стать политиком национального масштаба, ему не дали этого сделать. И мои источники утверждают, что Исабелла переняла папину мечту, а поскольку лучше всего шансы были у Рабочей партии, она вышла из папиной маленькой крестьянской партии. Короче говоря, Исабелла Скёйен во всех отношениях очень гибкий политик, если дело касается ее амбиций. Кроме того, она одна выплачивает немалый долг за семейную ферму.

— Так что мы будем делать? — спросил я, словно сам был членом правительства «скрипки».

Старикан улыбнулся, будто мои слова показались ему милыми.

— Мы угрозами заставим ее сесть за стол переговоров, где и заманим ее в альянс. А ты, Густо, будешь отвечать за угрозы. Поэтому ты сейчас здесь.