— Закончили уже, — ответил товарищ его.
— Где мне расписываться-то? — Кузьма говорил.
— Вот здесь и здесь, — ткнул Гальперин пальцем в двух местах в тетради.
Кузьма оставил на листе свои оголтелые росчерки, обменялся рукопожатиями скоротечными с обоими психологами и, козырнув, пошагал к выходу с поля.
— А погрузить вам эти помогут, — бросил он, проходя мимо двоих бойцов, оттиравших наручники тряпками от грязи и крови.
— Да ладно, — говорил Гальперин, когда Кузьма был уже далеко, — сами разберемся. Не маленькие.
— Ну как, сучонок, — хохотнул еще Иванов, — мозги-то проветрились немного, что ли?
Гальперин обиделся.
41
Ф. на взгляд дал бы ему тридцать, или чуть больше того. Тот вышел из ангара в сопровождении еще двоих, говоря по мобильному телефону. Весь он был будто напружиненный, невысок, жилист, волосы белесые, высветленные, с рыжиной, сзади косичка топорщится, короткая, жесткая. Он увидел Ротанова, подошел и, не прерывая разговора, обнял земляка; Ф. и Ш. заметил будто не сразу, хотя вид лишь создал, разумеется, а когда, наконец, посчитал нужным заметить, так нахмурил слегка свои прилизанные брови и, вроде, даже погрозил Ротанову пальцем. И вот он трубку спрятал со злостью, и начал с претензии:
— Кто это? — говорил он. — Не говорил я тебе, разве, чтобы ты сюда никого не привозил?
— Ильдар, Ильдар, это хорошие люди, — стал оправдываться Ротанов. — Это мои друзья.
— Меня не интересуют никакие друзья! — крикнул Ильдар, и сквозь тонкую светлую кожу лица пятна красноты проступили.
— У них есть товар, который тебе нужен.
— Какой товар? У меня этими товарами все склады забиты.
— Но этого нет.
— Чего нет?
— Ильдар, ты только взгляни, — попросил еще Ротанов.
— Ну!.. — бросил Ильдар и шагнул к машине.
Ш. багажник раскрыл, Ф. - заднюю дверь салона, Ильдар с недовольным лицом подошел к багажнику, ткнул рукою в один из мешков, рассмотрел какие-то надписи на упаковке и обернулся к Ротанову.